Землячки 3. Интерес (СИ)

ты познакомил с чудом тем. -- Учти, что жизнь изменчива!

Не побороть недоверья,

что мужчины мне в душу внесли...

От тебя я отвернусь,

пусть лучше в речке окажусь,

выбор мой не ты -- Бикин!

Средь скорых волн несётся чёлн

то ли на плёс, то ли в залом. -- О! Смерть моя пришедшая!

Как мне продлить то мгновенье,

что так щедро мне дарит Бикин...

но позади водоворот,

под сопкой резкий поворот,

а предо мною -- ты!

Цвет твоих глаз и бороды --

что жар огня и лёд воды. -- Ох! Как я опрометчива!

Не побороть недоверья,

что мужчины мне в душу внесли...

От тебя я отвернусь,

пусть лучше в речке окажусь,

выбор мой не ты -- Бикин!

Дома первым делом принялась за чистку и мытьё привезённого добра, потом залила груздочки водой, так Галина Ивановна посоветовала, два дня пусть помокнут перед засолкой, надо только воду менять раз пять за день.

Утром Аксана уже третий раз в этом сезоне с глубокой железной чашкой вышла собирать клубнику, даже сварила на зиму немного варенья. Ранние кустики богато плодоносили. Она босиком ходила по обильно насыпанному между рядов опилу.

- На будущий год клубники будет -- завались! - Радовалась она, обрезая усы и выкапывая с корнем каждую ненужную травинку.

Появились завязи на арбузных ветках. Чугуевские помидоры увеличивались с каждым днём на глазах, хотя рассадой были много мельче, чем те, которые привёз Тодор. Она заметила, что подошёл Рыжий, навалился руками на острые тычинки забора. Взяла чашку с клубникой:

- Угощайся, - хотела было отсыпать, но не успела.

Он взял всю чашку и исчез. Она от неожиданности засмеялась. Потом вернулся с пустой посудиной, протянул ей безо всякого "здрасьте", "спасибо".

- Пойдём со мной сегодня, что-то покажу.

- Прямо сейчас?

- Прямо сейчас можно.

- Как одеться?

- Никак.

- Далеко?

- До речки.

Она одела купальник, на всякий случай, под лёгкий халатик. По широким тротуарам с обеих сторон дороги уже многие спешили к воде. От пристани они свернули на тропинку, по которой она бегала на своё местечко, но он поднимался выше.

- Ты здесь загораешь.

- Подсматриваешь?

- Все знают.

- Нигде не скроешься от глаз людских, - думала она, спеша за ним.

Она сроду не поднималась по этой тропе так высоко, а он всё шёл выше и выше. Вот уже и посёлок, как на ладони, и люди внизу совсем крошечные. Почти голая тропа превратилась в сплошной камень, видна стала вершина, к которой они и направлялись. Крутизна ещё увеличилась, и он уже тащил её за руку.

- Смотри.

Она смотрела на посёлок, а он обратил её внимание на противоположную сторону. Такого она не видела никогда. Она присела прямо на тропу, даже попятилась назад, прямо в трёх шагах -- обрыв. Видимо, внизу был Бикин, но слышно не было, а впереди -- огромная хвойная ложбина с шестью водными артериями, которые, как веер, расходились концами к горизонту, к белым вершинам вдали, и все соединялись здесь, перед этой скалой, на которой они и находились сейчас. Вернее, не перед самой скалой, а километрах в трёх от неё, и полноводный уже Бикин перед скалой делал крутой поворот, почти на девяносто градусов. А сопка, на которой они присели, плавно переходила в могучий хребет, конца которому видно не было. Она осматривалась. Посёлок, хоть и оказался несколько ниже, но был поднят высоко от уровня воды, на расстоянии более километра от неё. В центре между рекой и посёлком шла дорога, соединяющая его с остальным миром, точно параллельно широкой водной глади.

- В эту ложбину в сентябре кета и таймень поднимаются на нерест. Вон там, - показывал Рыжий, - мой друг живёт, у них недавно ребёнок родился. На лодке собираюсь. Поедешь со мной?

- Когда?

- Если завтра пораньше уйдём, то после обеда вернёмся.

Она знала, что его график работы не всегда совпадал с её выходными, да и не зря он предлагал ей такое путешествие, ещё что-нибудь стоящее предложит её вниманию.

- Там что, посёлок?

- Нет, он там один живёт. Много лет уже. Надо съездить, продуктов отвезти, пока большая вода не пошла, потом целый месяц не добраться.

О какой "большой воде" он говорил, она не поняла. Да и историю эту она уже слышала.

- Ладно. Во сколько?

- Как проснёшься.

Спускаться, оказывается, было ещё хуже, чем подниматься. Наконец стало слышно течение.

- Ты иди, Ваня, а я посижу у себя немного, - отправила она его, а сама свернула к своим досочкам и присела вспоминая.

Сразу после сплава, рассказывали очевидцы, какой-то БИЧ на своём катере мчался вниз по течению на всей скорости и каждому встречному рыбаку кричал, что везёт свою старуху в роддом. В Красном Яре был аэродром свой, откуда АН-24 регулярно летали во все стороны, в том числе и до Лучегорска, где был ближайший роддом. Видимо, к этому БИЧу и собирался Рыжий.