Земляк Ломоносова. Повесть о Федоте Шубине

Шубин работал над мраморным бюстом Екатерины. Изрядно утомившись, он не прочь был поговорить с приехавшим купцом, отдохнуть, отвести душу в беседе и, если можно, развеселиться. Купцы – народ себе на уме – иногда могут сказать такое, чего от надменного зазнайки-дворянина за всю жизнь не услышишь. Но Горохов был не из шутливых, он знал цену своему состоянию и поведения был сдержанного, но любил похвастать силой рубля и где можно рублем дать отпор любому сопротивлению.

Шубин возился с подмастерьем в мастерской около мраморного бюста. Горохов протянул скульптору руку, назвал себя и, оглядевшись кругом, сказал хриплым голосом:

– Обстановочка того-с! Наверно, холосты?

– Да, пока невесты нет, – ответил, усмехаясь, Федот.

– Питер велик, невест хватит.

– Кому хватит, а для меня пока нет. Богатые купцы стремление имеют своих дочек отдавать с приданым за дворянских сынков, а дворяне своих дочек за купцов норовят выдать…

– Сначала надобно капитал приобрести, а потом супругу завести, – посоветовал купец.

– Так и думаю, – согласился Шубин.

Горохов помолчал, затем поднялся с места и, подойдя к бюсту Екатерины, погладил отполированный подбородок царицы.

– Сколько она, матушка, вам заплатит за труд?

– Не могу знать. Я числюсь дворцовым мастером при ее величестве, и потому моя работа без запроса, что дадут…

– Хорошо-с… А скажите, с меня можете статую сделать, чтоб была полная видимость, внукам и правнукам память. За работу не пожалею…

– Простите, не могу, – скромно отклонил скульптор. – Я делаю бюсты с личностей только исторических и, кроме того, очень много работы.

Горохов присвистнул и сказал насмешливо:

– Вот это да! А мы, купцы, разве не исторические личности? Наше дело, браток, это не по камушку молоточком постукивать, не глину месить для этих самых истуканов. Попробуй-ка, побудь недельку на моем месте, узнаешь, что значит быть настоящим купцом!

– Не пробовал, но знаю, – возразил Шубин.

– А чего ж, вы, позвольте знать, смыслите в купеческом деле? – снова спросил купец.

– Да тут и смыслить нечего, таланта особого не требуется быть купчиной.

– Вот как!

– Видал я торгующих всякими товарами и в Петербурге, и в Париже, и в Марселе, и в Лондоне, и многих других европейских городах и приметил, что все вы на одну стать. Даже гильдии различия не производят. Способ наживы один: подешевле купить – подороже продать. Конечно, и в вашем деле к покупателю подход нужно знать, кого и как удобнее опутать. Скажем так: когда покупатель зашел в лавку, вы сразу берете в расчет его внешность, что он за птица. Если мужик, вы с ним по-свойски обращаетесь, он обязательно ваш «земляк», из какой бы губернии или округи ни был; если поп зайдет – вы, юродивым прикидываясь, с божьим словом подскочите к нему под благословение и начинаете даже попа опутывать обманными словами. Ну, а если какой богатый аристократ забредет нечаянно, вы вокруг его мелким бесом будете вертеться, изгибаться да кланяться, весь товар на прилавок да ближе к свету выложите и такую заломите дурацкую цену, что самому станет страшно. А богатый барин глуп, как баран: что дорого, то, значит, для него, а что дешево, то для простолюдина. И вы или ваш приказчик, смеясь в душе, дерете с него шкуру, которую он, барин, стянул каким-то другим способом с бедного русского мужичка. Что? Неправду я говорю?..

Горохов долго молча таращил удивленные глаза на незнакомого ему скульптора, потом признался:

– Правда-то правда, но только правда твоя очень едка. Одно скажу – не плохой бы из тебя приказчик вышел, а потом, может, и купец.

– Благодарю, я лучше буду «молоточком по камушку постукивать». У наших холмогорских спина не гнется и язык не повернется ради обмана. В приказчики, в полотеры да в лакеи лучше грязовчан и ярославцев вам не найти…

Шубин снова взялся за резец. Купец, не ожидавший такого прямого и дерзкого разговора, поднялся с места.

Спесь с него была сбита. Он подошел вплотную к скульптору, похлопал его по плечу и сказал вежливым тоном, словно бы прося прощения:

– Милостивый государь, как вас, Федул Иванович, мы с вами разговор не кончили. Возьмитесь с меня фигуру смастерить, хоть из белого, хоть из красного камня. Против царицы Екатерины втридорога заплачу…

– То-то вот, – усмехнулся Шубин. – А я все-таки не буду на вас время тратить.

– Почему?! – уже повысив голос, возмутился Горохов.

Шубин спокойно ответил:

– Да потому, что именитость ваша и богатство к истории не имеют отношения, а что касаемо физиономии, то она весьма невыразительна и творческого вдохновения у меня не возбуждает. Обратитесь к другому мастеру, Гордееву, тот при Академии подвизается, возможно, он вас изобразит нагишом под Ахиллеса… Будьте здоровы…

Горохов понял, что человека с таким характером, как Шубин, рублем не прижмешь и не приголубишь. Он вышел на улицу не в духе, сел в карету, ткнул тростью в спину кучера и сказал сердито: – На Гороховую!..