Земляне против политики (СИ)

— Мы! Мы доводим великий американский народ до такого тупого конца! Мы доводим великий американский народ до одних и тех же никчёмных результатов! Где бы ни была война, куда бы мы ни нападали, куда бы мы ни приходили, всё, всё заканчивается так, как мы только что видели...

Едва заметное дрожание Теслы отзывалось робким взглядом  в сторону коек.

Тем временем Хамфри продолжал обучение.

— Я являюсь автором монографии о том, что человек первоначально умирает не окончательно, и его можно вернуть к жизни. Дело лишь в самом процессе возвращения к жизни, который я предлагаю именовать реанимацией.

— Возвращение к жизни? Но… но ведь вы не святой, чтобы воскрешать покойников!

— Вы правы. Но пациент находится в состоянии, пограничном между жизнью и смертью. Я говорю о реанимации, которая требует научного медицинского подхода. Правда, я в нём ни черта не понимаю.

— Вы сказали «реинкарнация»?

— Я сказал «реанимация»! Если я не оживлю Эдисона, как я буду проводить медицинские эксперименты? Или придётся проводить их над землянами? В лагерях?

— И как осуществляется эта ваша «реанимация»?

— Уиллард! Кёрк! Подайте батарею! — премьер-министру он ответил: — Эдисон посвятил сознательную жизнь электричеству, и электричество вернёт его к жизни.

Превозмогая средней величины усилия, Уиллард и Кёрк ввезли в палату платформу, несшую на себе огромную гальваническую батарею. Провода от неё лежали наверху, и Уиллард протянул их к телу Эдисона.

— Этот провод необходимо присоединить к изголовью, — упорно объяснял доктор Хамфри. — Второй необходимо присоединить на ближней к нам стороне койки. Эдисон пусть лежит так, чтобы голова и ступни касались железа койки. Теперь, Кёрк, повторите те же действия в отношении Кенни. Возьмите магнитную стрелку, чтобы видеть величину тока.

Кёрк выполнил команду, и теперь доктор Хамфри был готов к так называемой «реанимации» Эдисона и его худого соседа. Мрак кружился в мыслях Чемберлена, вынужденного спросить:

— Вы хотите пропустить через них ток?

— Обычные методы фарадизма. Ничего странного. Сам Эдисон поддержал изобретателя электрического стула.

Тесла неуверенно добавил, дополняя картину:

— Я могу привести менее жестокий пример. Мне не раз приходилось проводить опыты с пропусканием через себя токов огромного напряжения, чья опасность заменена высокой частотой. На глазах у публики электрические лампы зажигались в моей руке.

— Удивляюсь, как мистер Эдисон позволял вам вытворять такие идиотские фокусы с его электрическими лампами, — скептически ответил Хамфри.

— Касательно Эдисона всё ясно. Вы пропустите через него ток. А как же Кенни? Вы пропустите и через него ток?

— Он быдло, его не жалко. И мало ли быдла будет потрачено на достижения великой американской нации?

— Но по какой причине именно ток?

— А почему я решил написать монографию об оживлении полумёртвых пациентов, если я ни черта не смыслю в медицине? Этот выбор позволяет мне проводить забавные медицинские опыты.

— Вы намереваетесь проводить опыты над Эдисоном? Но он человек белой расы, на нём нельзя проводить опыты!

— Согласно моей теории, вивисекция не имеет расовых границ. Эдисон впал в идеальное состояние для проведения опытов. Если мои слуги выберут правильную силу тока, он будет жив. Если сила тока превысит дозу, Эдисон больше не будет меня раздражать. Навеки.

— А Кенни? Если вы оживите его?

— Если я оживлю Кенни, он погибнет в следующей серии! Начинаем! Уиллард, пускайте электрическую жидкость!

Уиллард пустил электрический ток, конечности Эдисона подпрыгнули, он вскочил с койки, поставив рекорд по прыжкам в больничной палате. Словно отражение Эдисона, те же невольные действия совершил Кенни. Обнаружив перед собой сразу пятеро воспитанных людей, Эдисон вспомнил о благопристойности, но обратно не лёг. Его глаза блестели намного больше обычной меры, тело выглядело атлетичнее под влиянием напряжения, с которым он подпрыгнул, либо же перед нами была иллюзия.

Присмотревшись к замершим в ожидании пятерым людям, он с раздражением спросил:

— Что произошло?

— Мы вернули вас к жизни, — ответил Хамфри.

— Я и без вас понимаю, что вы вернули меня с того света!

— Откуда? — скептически прищурил глаза Хамфри.

— Но теперь вы за всё ответите! — продолжал Томас Эдисон. — Вы ответите за диагноз истерии! И за двадцать сигар! И за свет в конце туннеля!

— Какого ещё туннеля?

— Скоро сами увидите!

— Когда?

— Когда вы помрёте! В небесной канцелярии мне сказали, когда это произойдёт. Назвать точную дату?

Доктор Хамфри впился в него материалистически-подозрительным взглядом.

Кенни направил палец на нелепого доктора.

— Какую гадость вы сказали обо мне?

— «Он быдло, его не жалко».

— Так я и думал.

— Кто вы такой? — спросил Эдисон с явным подозрением во взоре.

— Я рабочий, и я отвечу вам за это безобразие!

— О каком безобразии вы говорите?

— Кто ввёл на лондонских заводах конвейер? Вы! Я сошёл с ума из-за этого безобразия! А вы смогли бы бесконечно повторять одни и те же действия? Кто виноват! Вы!

— Вы врёте, — возражал Хамфри. 

— Нет! Виновата Америка! — возразил Кенни.

— И что вы от меня хотите?

— Я буду драться с вами!