Земляничное варенье. Истории, которые согревают сердце

Есть три вещи, о которых нельзя позволять плохо отзываться.

Унижать их, оскорблять и обесценивать. Даже если у нас есть претензии к этим трем. Даже если мы ими недовольны. Даже если эти три важных вещи не соответствуют нашим ожиданиям, и мы злы на них.

Мы можем поругаться, но не слишком. Потому что эти три – как наши руки или глаза. А другим нельзя позволять дурно отзываться об этих трех вещах.

• Это наши родители. Даже если они не слишком хорошие люди. Не очень хорошо воспитывали нас. Обижали. Расстраивали. Но продолжали быть нашими родителями.

Тонкость такая – если родители отказались выполнять свой долг или были извергами, по решению суда, например, лишены прав, совершали преступления в отношении ребенка – это другое. Это биологические родители, не настоящие, так сказать.

А речь о родителях. Обычных родителях, может даже, довольно плохих. Но выполнявших хоть как-то свой долг и хоть как-то любивших нас. Вот о них нельзя позволять дурно отзываться.

Потому что оскорбляют не только их. А нас. И лишают нас защиты, связи с родом, минимального количества любви, без которой очень трудно жить. Одна дама-психолог в группе громко говорила одной девушке, что ее отец был мерзавцем. Негодяем.

Совсем ее не любил и не уделял ей внимания. И даже хорошо, что он умер. Свободнее дышать стало, хотя он нанес ужасные раны: выпивал иногда и внимания мало уделял.

Девушка отказалась это слушать. Попросила не отзываться так о ее отце. Да, выпивал. Да, внимания не уделял. Но это ее отец. И она поделилась воспоминаниями совсем не для того, чтобы ее папу смешали с грязью. Было и хорошее. Очень хорошее. И отец любил ее, как умел!

Психолог расхохоталась сардонически и стала уверять, что у девушки стокгольмский синдром. А девушка ощутила прилив сил и гордости. И ушла спокойной и умиротворенной. Она лучше знала своего отца. И не могла позволить оскорблений в его адрес.

Просто потому, что эти оскорбления задевали ее саму. Потом жизнь девушки изменилась к лучшему. Она поняла, что у нее есть принципы, гордость и любовь…

• Нельзя позволять говорить дурно о наших детях. Дети – это тоже наша часть. И если это не изверги, не страшные бессердечные преступники, нельзя позволять отзываться о них с пренебрежением или злобой. Мы можем очень сердиться на своих детей. И можем иногда их обругать, что греха таить.

Но позволять посторонним плохо отзываться о наших детях – это унижать себя. И разрешать оскорблять себя.

Так рвутся все узы и связи с детьми. Они чувствуют, что родной отец или мать отказались от них и выдали на потеху и осмеяние чужим людям, которые вроде бы добра хотят.

Но зачем они оскорбляют наших детей при нас? Необходимо пресечь такое, даже если это говорит педагог, например. Все эти злые слова – стрелы, пущенные в наше сердце. И неизбежно это плохо повлияет на наши отношения с детьми.

• И третье, о чем нельзя разрешать дурно отзываться, – это наш дом. Если пришел человек в наш дом, да и начал критиковать его на чем свет стоит, надо попросить остановиться.

Этот гость оскорбляет ваших лавров и пенатов – так сказали бы в древности. Оскорбляет защитных духов вашего дома. Они не будут вам помогать, они могут уйти от того, кто их не защитил от нападок. И дом тоже станет чужим. Перестанет быть вашим убежищем и защитой…

Дом – это наш род и мы сами. Обидные слова и критика в адрес нашей мебели, посуды, комнаты, кухни, месторасположения дома – это раны, которые наносят нам самим.

Поэтому гость, пусть даже родственник, который нарушает законы гостеприимства и плохо отзывается о вашем доме, вредит вам и вашей семье.

Родина – тоже наш дом. И даже если есть масса проблем, неприятно, когда иностранец начинает наш дом унижать и оскорблять. Хотя мы сами ругаемся и недовольны… Об этом еще Пушкин писал…

Вот три вещи, о которых нельзя позволять плохо отзываться. Если, конечно, мы не отказались от этих вещей навсегда. Не отреклись. Или они не отреклись от нас…

Эти три вещи – часть нашей личности, нашего мира, нашей души. Позволять говорить о них плохое – значит предавать их. Брать на себя грех предательства. И лишаться защиты и поддержки Родины, Дома, Детей, Рода…

Из вежливости или еще из каких-то побуждений не стоит этого терпеть. И следует прервать того, кто оскорбляет и унижает то, что является нашей частью. Как рука или нога. Или глаз. Или сердце…

Меня в детстве чуть не утопила деревенская девочка Маринка.

Мы купались в пруду. И она притворялась, что умеет плавать. Ходила ногами по дну, а руками колотила по воде. Дескать, она плывет. И наступила в яму, начала тонуть.

Я плавать немного умела. И стала Маринке помогать – руку подала. А она схватила меня за руку, утянула в яму и начала на меня карабкаться в панике. Топить меня от страха, инстинктивно.