Земляничный вор

Он довольно долго смотрел на этот предмет и даже коснулся хромированной стали рукой. Я видела, что он до сих пор не уверен в реальности происходящего. Впрочем, Ру с Жозефиной тоже выглядели как дети, заблудившиеся в лесу. Когда у меня будет время, я их всех непременно нарисую: лис и большеглазый кролик стоят и смотрят на вывалившегося из гнезда вороненка. И тут я обратила внимание, что цвета ауры Рейно успели измениться и стали уже не такими безнадежно печальными и испуганными. В них все еще было слишком много серого, но теперь мне казалось, что я и впрямь смогу ему чем-то помочь.

– Вы же хотели узнать правду? – сказала я. – Вот и хорошо. Да и что вам теперь-то терять?

Но Рейно еще пару секунд помедлил, и я уж решила, что у него все-таки не хватит духу, но потом он решительно кивнул и сказал:

– Давай. Делай.

Глава вторая

Пятница, 31 марта

И это, мама, было мое первое настоящее тату. Ничего общего с упражнениями на виниле. Но линию я держала хорошо, и все оказалось не так уж сложно. Чернила были серые, как небо над Парижем в пасмурный день. Я использовала тот участок кожи, который Моргана уже подготовила для меня. Кожа была еще немного чувствительной, но это даже хорошо. И потом, я же знала, ЧТО ему нужно. Ру и Жозефина, усевшись у колодца, наблюдали за мной издали. Хотя мне вообще не хотелось, чтобы они смотрели, как я работаю. Я даже глаза закрыла. Я всегда некоторые вещи лучше видела с закрытыми глазами.

Гадать с помощью чернил проще, чем с помощью зеркал или шоколада. Мне, по крайней мере, точно проще. Чернила были похожи на клубы дыма, словно под кожей у Рейно что-то горело. Я нажала чуть сильнее и ощутила сопротивление. Я нажала еще сильнее и почти почувствовала запах дыма. А еще – сухих листьев и бензина. Потом я увидела вереницу больших черных птиц, летящих над рекой. И река – оказалось, что это Танн, теперь я хорошо все разглядела – тоже была серая, как дым, и я догадалась, что на реке пожар. Я могла летать и полетела над глинобитными лачугами на берегу и над пришвартованными речными судами. И заметила на берегу какую-то темную фигуру.

Я сразу поняла, кто это. Тот месье кюре, разумеется, и глаза у него были серые, как речные камни. Тот самый месье кюре, чей след был так заметен на протяжении всей истории Рейно. И он стоял там в своей черной сутане, окруженный птицами неудачи.

Рейно вздрогнул. Я открыла глаза, вытерла мелкие капельки крови, выступившие у него на руке, и спросила:

– Вы хорошо себя чувствуете?

Он кивнул, и тогда я сказала:

– Моргана рассказала вам одну историю. А теперь позвольте мне рассказать другую.

Я знаю одну историю – в ней говорится о мальчике, который на самом деле был вороной в человечьем обличье. Ему очень нравилось наблюдать за цыганами, когда они проезжали мимо в своих крытых повозках или проплывали по реке на маленьких суденышках, которые любили раскрашивать в самые яркие цвета. Ему нравилось слушать их музыку, когда они пели и танцевали на берегу реки, а еще он очень любил, округлив от удивления глаза, смотреть, как они совершают всякие магические действа. Вот только цыгане его словно не замечали и никогда не приглашали посидеть с ними у костра, и мальчик все сильней сердился на них, а потом поклялся, что однажды отомстит им за это.