Земляничный вор

Насчет воплей это неправда. Мы вообще почти не шумели, пока Мими свое первое слово не произнесла. Отцу явно стало не по себе. Он выпустил Мими и поставил ее на землю. У тетушки Анны были очень четкие представления о том, как нужно воспитывать детей: мужчинам следует оставаться в стороне от этой обязанности, ибо она самим Господом поручена женской половине человечества, а дети должны хорошо себя вести и ходить в церковь. Ни на то, ни на другое Мими явно была не способна и, увидев тетушку Анну, тут же принялась щебетать, размахивать ручонками и топать ножками в резиновых сапогах, из-под которых во все стороны летели брызги. То есть продемонстрировала именно такое поведение, которое тетушка Анна больше всего ненавидела.

Я попытался отвлечь тетку и сообщил ей радостную новость:

– А Мими только что сказала «корабль»!

Тетушка Анна с недоверием посмотрела на меня:

– Действительно сказала?

Я кивнул. Мне было ясно, что отец не намерен ничего ей рассказывать. В ее присутствии он вообще редко рот открывал – по-моему, считая, что безопасней помалкивать.

Тетя повернулась к Мими и сказала:

– Ну что ж, прекрасно. Давай-ка послушаем, как ты это говоришь.

Но Мими ничего говорить не стала, только щебетала по-птичьи и топала ножкой.

– Ну же, Мими, скажи «корабль»! Твой брат уверяет, что ты можешь это сказать. Скажи «корабль», Наоми.

Мими посмотрела на тетушку Анну, вся передернулась и так защебетала и затопала ножками, что грязные брызги полетели во все стороны, в том числе и на хорошенькие тетины ботиночки, такие же черные и блестящие, как ее крестик.

Тетушка Анна посмотрела на меня и заявила:

– По-моему, кое-кто все это попросту выдумал.

Я возмущенно помотал головой:

– Но папа тоже слышал!

Тетушка перевела взгляд на отца:

– Ну?

Я с радостной улыбкой повернулся к нему; я был уверен, что уж на этот-то раз он заступится за Мими, а тете прикажет уйти в дом. Но отец, глядя куда-то в сторону и заикаясь, как школьник у доски, пробормотал:

– Н-ну, в-возможно, и с-с-сказала. Н-но я н-не ув-верен…

Тетушка Анна удивленно подняла бровь.