Землянка для дракона

— Ты смеёшься? Я ещё даже не высшая, а ты — дракон. Уровень дракона, если мне не изменяет память, минимум на три уровня больше, чем "выше среднего".

От волнения Ариадна выбрала язвительный тон, но Эльтесеин безмятежно улыбнулся в ответ:

— С нашим ребёнком будет всё в порядке.

— Почему ты так уверен? — с любопытством спросила она, немного успокоенная этой его расслабленностью, понимая, что на то должны быть причины.

— У тебя очень высокий потенциал. Такой высокий, что частично ты реализовала его даже на Земле.

— Значит, мои способности не были заблокированы?

— На Земле — нет. Просто там ты не могла нормально учиться и пользовалась ими очень хаотично.

— И со мной случилось что-то ужасное?

— Нет. Если не считать того, что ты выдавала себя за гадалку и мошенничала.

— Что?

Её глаза округлились, а дыхание остановилось.

— Мошенничала, обманывала нетелепатов, зарабатывала на этом кучу денег, — повторил он, едва удерживаясь от смеха.

— Я не такая!

— У-у, ещё какая — такая, — на этот раз Эльтесеин послал ей настоящий телепатический смех, искренне забавляясь её реакцией. — Ты была наглая и бесстыжая. Влезала в чужие мысли и предсказывала будущее — разумеется, не по-настоящему, а просто говорила людям то, что они хотели услышать, за деньги. За большие, надо сказать, деньги.

— Этого не может быть, — прошептала она, заливаясь краской по уши. — Пожалуйста, перестань! Я не хочу таких воспоминаний.

— Конечно, не хочешь, — заметил Эльтесеин, сопроводив свои слова новым взрывом телепатического смеха. — Ты их поэтому и заблокировала.

— Как это?

Ариадна невольно приложила руку к животу, словно пытаясь не допустить, чтобы ребёнок услышал о том безобразии, которые творила в прошлом его беспутная мать. Она чувствовала себя ужасно растерянной и несчастной. Неужели её муж говорил правду?

— Ты всё время спрашивала, почему я не могу открыть тебе воспоминания. Так вот я не могу, потому что не мне открывать то, что не я закрыл, — пояснил Эльтесеин, с нежностью поправив её волосы. Он протянул руку, заключая ошеломлённую жену в объятия, успокаивающе поглаживая по спине.

— Этого не может быть, — жалобно повторила она, пряча пунцовое лицо на его груди. — Я ненавижу обманывать! И я хочу по-настоящему помогать людям.

— Теперь да. Когда тебя забрали наши и залечили несколько травм, ты испытала естественный стыд за свою, так скажем, работу — и заблокировала себе все воспоминания, вместе с доброй частью способностей. Поэтому многому тебе приходится учиться сейчас заново. Но мы с тобой завтра всё это разблокируем, и твой уровень резко повысится. Полагаю, ты уже готова.

Ариадна долго молчала, и Эльтесеин дал ей время, чтобы всё обдумать. Наконец, она подняла всё ещё румяное от смущения лицо:

— Эльте, как ты меня мог такую полюбить? — полушутя-полусерьёзно спросила Ариадна.

— Ты забавная, — хмыкнул он, нежно целуя в лоб. — Честно говоря, при первой встрече я был поражён размахом твоего бесстыдства. Но я не мог тебя упрекать, ведь ты ничего не помнила.

— И ты поэтому отказался от помолвки?

— Я отказался?

— Ты меня осудил!

— Не поэтому, — обезоруживающе мягко ответил он. — И это всё уже неважно.

— Я хочу знать.

— Ты была красавицей. Я не думал, что ты меня полюбишь, — признался он, глядя ей в глаза.

— Ты бываешь настолько неуверенным в себе?

— Я не совершенен.

— И я тебя таким обожаю, — прошептала она.

— И я тебя, — улыбаясь, ответил он.

Эпилог

Амдина. Полгода спустя.

Осторожно лавируя между деревьями, Тхорн в последний момент всё же зацепил крылом особенно сильно распушившуюся ветку и выругался, жестко приземляясь, чудом избегая падения в самый последний момент. Но дождя розовых цветов, осыпавших его с головы до ног с той самой ветки, избежать не удалось, и пришлось отряхиваться.

Осмотревшись, он нахмурился, чувствуя себя немножко по-дурацки. Рыженьких грив поблизости не было видно, а сады весной так зарастали буйной зеленью кустовых растений и цветами, что поиск мог затянуться. Вот и преподнёс сюрприз.

Но едва он успел подумать о том, что лучше, наверное, направиться к дому, как услышал звук приближающихся шагов — где-то совсем близко. Шагов, переходящих на бег.

— Любимый, — послышалось сзади, и он едва успел обернуться, чтобы подхватить Асхелеку, буквально ворвавшуюся в его объятия. — Я так скучала!

— Я тоже.

Они расставались всего на неделю — его родители пригласили Хеле с мамой погостить в Амдине, чтобы подышать свежим воздухом, нагуляться в садах и наесться фруктов. И Тхорну вся эта неделя казалась вечностью — такой длинной, что он даже прилетел на день раньше.

— Как ты нашла меня? — спросил он, уже после поцелуя и горячих объятий.

— Ну, я услышала, как что-то с грохотом обрушилось посреди сада, и потом заметила великана, покрытого розовыми цветами, и решила… ай!