Землянка для звездного принца

– Ну… – на щеках лейра выступили фиолетовые пятна. – И очень милая девушка.

А он, оказывается, умеет смущаться!

Внезапно я поняла, что передо мной стоит молодой и довольно симпатичный мужчина. И что он смотрит на меня с интересом, который никак не связан с наукой. Его комплимент был неловок, но очень приятен.

– Предлагаю перейти на «ты», – я улыбнулась.

Реакция Нуррана меня удивила. Его зрачки расширились, а на лице возникло недоумение, переходящее едва ли не в испуг.

– Это честь для меня, лирра, но я вынужден отказаться…

– Почему?

Он выглядел так, будто я предложила ему ограбить нацбанк.

– Вы помолвлены!

– Это имеет значение?

– Это имеет огромное значение!

– Объясните, – я нахмурилась.

Не нравились мне все эти шпионские игры. Чего еще я не знаю?

Лицо Нуррана стало совсем фиолетовым.

– Простите, ваша амнезия порой ставит меня в тупик, – он потер лоб, выдавая крайнюю степень смущения. – Мне неловко говорить вам об этом, но по традиции… если женщина предлагает мужчине перейти на «ты»… она предлагает ему стать… любовниками…

Закончил он почти шепотом.

А вот у меня по мере того, как он говорил, глаза раскрывались все шире и шире.

Когда Нурран замолчал, я почувствовала, как щеки заливает дурацкий румянец.

Интересно, на мне он выглядит так же нелепо, как на враче? «Дорогая, ты так мило синеешь!» – мысленно передразнила саму себя.

– Ой… – виновато улыбнулась Нуррану, – неловко вышло. Я не хотела смущать вас, поверьте. И ничего такого не имела в виду.

Он облегченно выдохнул.

Похоже, мысль стать моим любовником его больше пугала, чем вдохновляла. А это уже обидно. Не то чтобы я хотела перевести наши отношения на новый уровень, нет. Он, конечно, симпатичный, хоть и мутант, тьфу ты, модификат. Но чем я-то ему в любовницы не гожусь?

– Рад это слышать, лирра. – В голосе мужчины появился привычный официоз. – Мне бы не хотелось вас потерять.

Он вернулся к просмотру данных.

– Как редкостный экземпляр? – хмыкнула я, скрывая внезапно накатившую обиду.

– И как хорошего собеседника тоже. Так чтó, вы принимаете мое предложение?

Теперь пришла моя очередь удивляться.

– Какое?

Нурран даже не смотрел на меня. Все его внимание было поглощено лентой томографа.

– Ужин. Я пригласил вас в ресторан.

Черт, совсем вылетело из головы.

– Ах, да… Согласна. Угощение за ваш счет.

Врач на секунду поднял глаза.

Я состроила невинную рожицу, делая вид, что последняя фраза – шутка. Ну а кто знает, вдруг здесь принято гендерное равноправие, и женщины платят сами за себя? А я из такого дремучего прошлого, где мужчины открывают перед дамами двери, оплачивают ресторан и провожают домой.

– Если ваш жених будет не против…

– Забудьте о нем, – ответила резче, чем следовало. Напоминание о Маркусе всколыхнуло внутри какую-то муть. – Я собираюсь разорвать помолвку.

– Это серьезное решение, лирра. Не стоит спешить.

– Да, брак очень серьезное решение, лейр. А я к нему не готова.

Я постаралась голосом поставить точку в этом вопросе. И чтобы смягчить свою грубость, добавила:

– Но у меня есть одно условие.

– Все, что в моих силах.

– Ох, не давайте необдуманных обещаний, лейр, – я игриво погрозила пальчиком. – Обещайте, что не будете кормить меня в ресторане такой же бякой, как здесь. Я хочу нормальной еды.

Нурран захлопнул планшет и опустил в карман комбинезона. Потом улыбнулся:

– Ну, вот послезавтра и проверим, готов ли ваш организм к нормальной еде или нет.

С этими словами он покинул мед-бокс, оставив меня предаваться раздумьям в компании дроида.

***

До самого вечера я штудировала горауканский этикет, не желая снова попадать в двусмысленные ситуации. Заодно выяснила много чего интересного. Например, все модификаты были приверженцами гендерного равноправия. Они сходились и расходились без лишних сложностей, если их связь оказывалась бездетной. Но было одно важное «но».

Если мужчина хотел показать женщине, что она ему интересна, его обращение с ней кардинально менялось. Все, что в моем мире считалось обыденной вещью в среде воспитанных людей, здесь выражало особое отношение. Заинтересованный горауканец начинал оказывать всяческие знаки внимания: ухаживать, оберегать, делать подарки, расплачиваться за даму. И если женщина это принимала, значит, она готова была перейти с ним на «ты».

Нурран не преувеличивал. Предложение сменить официальный тон на более близкий означало и сменить отношения.

Из всего этого я сделала три вывода: ни с кем не говорить на «ты», ни от кого не принимать подарки и всегда самой платить за себя.

К вечеру моя голова распухла от количества информации. Едва проглотив мерзкий ужин, я вырубилась. А среди ночи проснулась со стойким ощущением, что рядом со мной кто-то есть.

***

Мне снилось, что я это я, а не Тьяна. Стою на краю утеса в каком-то тоненьком платьишке, которого у меня отродясь не бывало. Сверху нависло грозовое небо, сверкают молнии, гремит гром. А под ногами бушует и бьется о скалы ревущее море.

И вот я стою, обхватив себя руками. Трясусь от холода, а мне на голову льет ледяной дождь. Бьет по голове, по плечам, по спине. Я вся промокла до нитки и, кажется, даже плáчу.