Земляноиды

Только раз я спросила мужа, что именно привело его на сайт «Суринукэ-дот-ком». Он недовольно нахмурился.

– Разве в нашем контракте не прописано, что шпионить запрещено?

– Ох, прости! Я что-то нарушила?

– Да ладно, ничего… Сам удивляюсь, но разговоры с тобой меня почему-то всегда успокаивают.

Сексуальное желание муж испытывает, но для него, как он сам выражается, «секс не деяние, а наблюдение». Он любит смотреть; но от вида тел, испускающих влагу, его начинает трясти.

Вторая же большая проблема моего мужа в том, что он не любит работать. Рано или поздно эта его черта начинает бросаться в глаза, так что ни в одной компании он не удерживается надолго.

– В глубине души все гуманоиды ненавидят работу и секс! – повторяет он частенько. – Просто их загипнотизировали – и они верят, что это круто.

Его родители и брат с супругой то и дело приходят, чтобы пошпионить за нами – и выяснить, насколько наши детородные органы ещё способны послужить Фабрике.

Все, кто ещё не произвёл на свет новые жизни, подвергаются молчаливому давлению. Такие люди должны постоянно показывать Фабрике, как сильно они стараются. А если у них всё равно ничего не получается – хотя бы работать так, чтобы их вклад в развитие Фабрики был очевиден.

Но мы с мужем живём на самой окраине Фабрики – и стараемся не поднимать головы.

Не успела я оглянуться, как мне стукнуло тридцать четыре. После той ночи с Юу прошло уже двадцать три года. Но даже теперь, после стольких лет, я не живу, а только пытаюсь выжить.

* * *

В самом начале рабочей недели мужа снова уволили – с седьмой по счёту работы.

– Так грубо нарушать трудовое законодательство?! Ну я им ещё покажу!

Алкоголя он не переносил, так что прихлёбывал свою колу, дрожа от ярости. Со всех предыдущих работ он увольнялся по собственному желанию, как только чувствовал, что ему не рады. Но чтобы его уволила сама фирма – такое случилось впервые и удивило даже меня.

По его словам, в ресторанчике, где он работал уже около года, вдруг выяснилось, что он то и дело «брал взаймы» деньги из сейфа компании, чтобы играть в патинко[30].

Когда он рассказал об этом, я больше не удивлялась его увольнению. Слава богу, хоть полицию не приплели…

– Я просто использовал эти деньги для инвестиций. Приумножал их, а потом возвращал – всё до последней иены! Почему не использовать для этого деньги, которые лежат мёртвым грузом в сейфе? Что в этом плохого – ума не приложу!

– Каждый нарушивший правила Фабрики будет сурово наказан. Ничего тут уже не поделаешь. Просто найди другую работу…

Он повалился на диван, зарылся лицом в подушку.

– Скоро папаша заявится. Опять начнёт всё вынюхивать… Эх! Умотать бы отсюда куда-нибудь. Хоть к чёрту на кулички!

– Не говори ему про патинко, а остальное как-нибудь объясним… Я подыграю!

– Хочется умереть…

– Ну что ты говоришь?

– Я серьёзно хочу умереть. Но так, чтобы перед смертью хотя бы разок увидеть, что Фабрике я больше не принадлежу…

Моей первой мыслью было отговорить его. Но, чуть подумав, я не нашла особых причин для того, чтобы удерживать его в этом мире. Если бы он что-нибудь сильно любил или к чему-то стремился – другой разговор, но ничего подобного у него не было. Он просто продолжал выживать, как и я. Зачем – я и сама не знала.

– Прежде чем умереть, уехать бы куда-нибудь далеко-далеко… О! Я знаю. В Акисину! В тот дом, о котором ты столько рассказывала. Наверняка там всё ещё чудесней, чем я себе представляю!

Он говорил это с таким восторгом, что я оторопела. Похоже, Акисина из моих детских историй превратилась для мужа чуть ли не в Землю Обетованную!

– Но, видишь ли… Это всё-таки ужас как далеко. И дом теперь принадлежит моему дяде, так что… устроить такую поездку непросто!

– Наверно. Да и я к тому дому никакого отношения не имею. Но почему-то именно по Акисине скучаю сильнее, чем по любым местам, где уже побывал. Вот хотя бы перед смертью попробовать, какой вкус у щавеля…

Он закрыл глаза – и душа его, надо полагать, улетела в сторону Акисины.

– Ну что ж… – сказала я, особенно не задумываясь. – Я, конечно, спрошу у мамы, когда забегу к ним в конце недели. Но сейчас в том доме живёт мой двоюродный брат, так что шансы у нас нулевые. Лучше сразу не надеяться! Если только он не согласится съехать куда-нибудь ненадолго. Тогда, наверно, мы смогли бы остановиться там на пару дней.

– Серьёзно?!

– Послушай. Скорее всего, ничего не выйдет. Но спросить – спрошу. В крайнем случае, можно зависнуть в гостинице неподалёку.

– Вау… О да. Акисина – это было бы просто прекрасно! Поселиться в «комнате шелкопрядов», залезть на тот чердак… Добраться до речки, на которой зажигают Прощальный Огонь… Может, даже один только вид этих гор исцелит мою бедную душу?

– Послушай. Всё это очень непросто. Когда-то между моей семьёй и роднёй в Акисине случилась одна неприятность…

Видя, как он возбуждён, я пыталась объяснить ему, что надеяться особо не на что. Хотя, конечно, если это его осчастливит, можно и не зависать в Бабулином доме, а снять номер в местной гостинице и гулять где хотим точно так же…