Земляноиды

– Спасибо! – улыбнулся Юу. – Если честно, с первой тушей вышло не очень. Пока содрали кожу, всё мясо превратилось в какой-то фарш…

– Можно я попробую?

– Давай! В целом мы следуем инструкции по разделке свиней, но я не уверен, что она здесь применима. Строение тела совсем другое!

– Ну? С чего тут начинать?

– Отрежь голову и слей как можно больше крови.

Я воткнула нож мужчине в шею.

– Ну как? Не идёт? – заметил муж. – Первую мы отпилили ножовкой…

Я послушно взяла ножовку и принялась за дело.

Труднее всего распиливались шейные позвонки. Но поскольку я очень старалась, а муж с Юу помогали мне то и дело, голова наконец отвалилась и с гулким стуком упала на пол.

– Ну вот! А теперь перевернём тушу и выльем из неё кровь…

Совместными усилиями мы подняли обезглавленного землянина и наклонили над кухонной раковиной шеей вниз.

Очевидно, с учётом ошибок, допущенных с женской тушей, Юу ловкими движениями расширил мужчине горловину, чтобы кровь вытекала свободней.

– Аппетитненько… – пробормотала я, не задумываясь. При виде голого красного мяса мой желудок заурчал сам.

– В том-то и дело! – подхватил муж. – А у нас уже еды не осталось. Так что же мешает приготовить это на ужин?

– Ну да…

С первой же минуты, как мы начали свежевать земляноида, он перестал быть для нас чем-либо, кроме огромной груды мяса. Следуя указаниям Юу, мы с мужем отделили брюшину, извлекли потроха и начали мыть тушу изнутри. Пахло от неё хуже, чем я ожидала, и лицо моё кривилось от вони.

Промыв все ткани как можно чище, мы отделили мясо от больших костей. Я стала нарезать его кусками, а Юу с мужем подставляли кастрюли и сковородки, чтобы сразу начать готовить.

– У нас же приправы есть! – спохватилась я. – Может, сварим его в мисо? Заодно и запах пригасим…

– Листья дайкόна[31] тоже остались. Если в них потушить, будет даже вкуснее.

– Ты прав! – согласилась я. – Но холодильник уже забит женским мясом. Рациональней всего – приготовить сразу всё, что туда не влезет. Может, попробовать сразу несколько разных блюд?

– Пируем! – радостно закричал муж.

Меню «Мужчина на ужин» у нас получилось из трёх разных блюд: «Мужчина в супе мисо», «Соте из мужчины с дайконом» и «Мужчина, обжаренный в воке с соевым соусом».

– Давненько мы не трапезничали с таким размахом! – ликовал муж. Да и Юу, похоже, был рад не меньше.

Мой живот сводило от голода, и я не могла дождаться момента, когда смогу впиться во всю эту «мужичатину». С тех пор, как мой рот вышел из строя, настолько дикого аппетита я не испытывала ни разу.

– Итадакимἀ-а-ас![32] – скомандовала я, и мы набросились на еду.

Отхлебнув супа мисо, я чуть не поперхнулась от неожиданности.

– У него есть вкус?! – вырвалось у меня.

– Ты о чём? – рассмеялся Юу. – Конечно, у него есть вкус! Это же еда вообще-то…

Но давно забытое ощущения настоящего вкуса возбудило меня так, что я чуть не выскочила из-за котацу.

Двадцать три года я боялась, что мой испорченный рот не восстановится уже никогда. Но теперь он был снова моим. Чувство чужого мяса проникало в горло, щекотало ноздри – и растекалось по всему телу до последнего уголка.

Не помня себя, я вцепилась зубами в мясо. Казалось, все эти двадцать три года я не ела вообще ничего.

Да вы просто лакомство, земляноиды! – зудело в моей голове. Я не знала, отчего мне так кажется. То ли от дикого голода, который я не могла утолить так долго, то ли от страсти к безумной парочке, наконец-то разделившей этот голод со мной.

– Жаль, что сакэ уже не осталось! – вздохнул мой муж.

– О да… – протянули мы в тон ему. И, чокнувшись бокалами с родниковой водой, продолжили поедать земляноида.

Впервые за долгое время я засыпала сытой. Время Тьмы всё сгущалось, и вся окружающая нас живность сползала с гор и стягивала своё уютное кольцо вокруг нас.

* * *

Наевшись до отвала, мы вытащили из постельной ниши какие-то простыни, завернулись в них, каждый по отдельности, и ещё долго болтали, млея от наслаждения, на грани реальности и сна. Объявив, что сегодня особенный день, Юу принёс из алтарной свечи, и в кои-то веки мы засыпали во Время Тьмы, глядя на свет.

Мы лежали на полу, все в белом, при тусклом сиянии свечей, и вся эта картина походила на какую-то церемонию.

Возможно, так и выглядели в своих коконах шелкопряды, думала я засыпая. Если верить дядюшке Тэруёси, когда-то их личинки расползлись из своей маленькой комнаты на втором этаже и захватили весь дом. Откормленные тутовыми листьями, они стали огромными, чуть ли не в сто раз больше своих изначальных размеров, и начали ползать прямо по татами в гостиной и двум большим спальням внизу. Тогда-то, чтобы отпугнуть их хотя бы частично, и было решено заменить соломенные татами в гостиной на деревянные половицы. Засыпая по углам, люди в ужасе слушали, как захватчики в их спальнях чавкают своими листьями, – и не представляли, что делать дальше.