Земное время №2 2016

Васильев еще дважды побывал в стране своих детских грез – в последний раз в 1988 году. Смог он увидеть и Шри-Ланку.

Его знакомые вспоминали, что в последние годы, в тяжелые минуты, он часто возвращался мысленно в те счастливые дни, когда было так легко, туда, где его понимали с полуслова, хотя говорили на разных языках. Сегодня частички его Индии – его скульптуры – живут в разных странах: в частных и государственных коллекциях Индии, России, Латвии.

Время надежд и разочарований

Перестройка подарила скульптору надежду на перемены. Появились новые возможности для поездок. Но недаром еще Конфуций сказал: «Не дай нам бог жить в эпоху перемен». Революционная пена вынесла на поверхность демагогов, художников на потребу, предлагавших все старое выбросить на свалку истории. То, что еще недавно считалось примером, классикой, объявляется застойным.

«Вспоминая о том периоде, только сейчас понимаешь, какой он был сложный. Безвременье, – говорит коллега Васильева Глеб Пантелеев о начале 1990-х. – Но одно дело, когда тебе 30, ты молодой, кусачий, другое – за 50, ты зрелый мастер, знающий себе цену. Работа в стол, невостребованность – общие проблемы творческих людей. Человек с толстой шкурой мог бы найти на какое-то время возможность элементарно выживать: делать конъюнктуру, доставать рекламные заказы. Но Васильев был человек совершенно другого склада».

Жизнь дорожает, на жалованье преподавателя все труднее прожить. Если раньше можно было рассчитывать на частные заказы, то сейчас и этого мало.

«Изменилась ситуация во всем художественном мире – в скульптуре, живописи, графике. Это был настоящий культурный шок», – вспоминает о том периоде Игорь Добычин.

В Риге открываются выставки модных скульпторов и дизайнеров, имена которых теперь давно забыты. Шоу из бутылок, гвоздей, проволоки… Для них находятся и частные спонсоры, и государственная помощь. Васильеву ждать поддержки неоткуда. Когда начали строить Дом Черноголовых, он надеялся, что и для него найдется заказ – нужно было изготавливать сотни скульптур. Ни одного. «Людям такого уровня нужен менеджер», – говорят искусствоведы. Тот, кто сможет устроить выставку, найти средства, заказы, продать работы. Но такого человекарядом не оказалось. Все помогали на словах. Васильев вынужден был сам искать заказы, договариваться о выставках. Однако он был человеком другого склада – далеким от коммерции, не имеющим пробивных способностей.

Начиная с 1991 года Игорь Васильев периодически уезжал в США, жил и работал там по несколько месяцев в году. Его выставки проходили в университетах и культурных центрах Америки, где он представлял латвийскую культуру. Он много работал – установил ряд монументальных скульптур в парках и церквях. На каждом основании скульптур установлены бронзовые таблички с надписью «Скульптор И. Васильев, Латвия».

Журналист Виктор Подлубный, в 1990-е – президент фонда помощи соотечественникам «Содружество» – вспоминает, что в 1994-м Васильев просил фонд помочь с организацией выставок в Скандинавии. Принимающая сторона предоставляла выставочные залы, однако требовалась страховка.

«Я и раньше видел его работы, но он решил показать новые, – говорит Подлубный. – Съездили в Вецаки в мастерскую, а потом я пришел в Старый город на Кунгу, 33. Там у него тоже появилась мастерская. Васильев встретил меня весь в известке – голова, руки белые – он тогда ваял скульптуру для Аглонской базилики. Поинтересовался, что сейчас: утро или вечер? Видно было, что человек сутками не выходит из мастерской. Само помещение на первом этаже освещали мощные лампы. На табуретке – бутербродики, термосок. Остались в памяти его сильные руки и остро отточенные, как лезвие, стамески, которыми он с огромной скоростью водил по двухметровой скульптуре. Отойдет в сторону, соскоблит что-то и снова продолжает…»

Но помочь с зарубежными выставками фонд не смог. На транспортировку деньги нашлись, однако неподъемной оказалась страховка.

Переживал ли Васильев? Конечно. Отказ пришел не сразу, месяцы он жил надеждой.

Наталья Клетова – жена художника Владимира Слепкова – вспоминает, что в середине 1990-х увидела с мужем объявление в газете: Игорь Васильев хочет открыть курсы скульптуры для способных ребят-старшеклассников. Они связались со скульптором и для начала нашли помещение для занятий. В Старом городе, на той самой Кунгу, 33. Управляющий согласился предоставить его бесплатно – для рекламы ему хватило того, что в здании будет работать сам Васильев.

«Оказалось, что талантливых учеников в Риге немало, – продолжает Наталья. – Нижний порог мы определили в 12 лет. Но для одного способного мальчугана сделали исключение. Он был младше и очень хотел заниматься. С письмом к нам обратился родительский совет школы, в которой мальчик учился. Ему разрешили приходить на занятия с отцом».

Курсы просуществовали два года. Теорию искусства вел Слепков, практику – Васильев. Школа на Кунгу, 33, стала «первым университетом» для многих талантливых ребят. Среди них – Евгений Романовский и Амиран Хабелашвили.