Земной поклон. Честное комсомольское

Все расступились и увидели того самого человека, которого они принимали за нового математика. Только теперь был он в пальто и шляпе.

- У меня есть предложение всем вместе пойти сейчас в покинутый вами класс и обсудить, как быть дальше, - сказал он негромко, но настойчиво.

- А вы новый математик? - спросила Зина.

- Ничего подобного, - сказал незнакомец. - Я вот по поводу этого…

Он расстегнул пальто, полез в боковой карман пиджака, достал заявление, посланное около двух недель назад министру.

- А! Вы из облоно? Вам переслали наше заявление? - обрадованно высказал предположение Саша.

- Берите выше! - усмехнулся незнакомец.

- Вы министр! - с азартом сказал Миша.

Ребята ахнули, а незнакомец даже смутился:

- Да нет, товарищи, я только инспектор министерства! Ну, пошли, что ли?

ЧЕСТНОЕ КОМСОМОЛЬСКОЕ

Сбежавшие с урока ученики вошли в класс шумно и смело.

Павлов сел к учительскому столику, но сразу же встал, прошелся между доской и столом, остановился около больших счетов, поставленных здесь для младших школьников, взглянул на плакат, изображающий скелет мальчика с изогнутым от неправильного сидения позвоночником, и, повернувшись лицом к классу, сказал:

- На ваши попытки вмешаться в историю учителя Александра Александровича Бахметьева дирекция отвечает, что это дело не учеников, а администрации школы и отдела народного образования. Это верно. Но у меня в руках заявление десятиклассников Погорюйской школы с резолюцией министра: «Разобраться».

Тихий шепот пробежал по классу.

- Следовательно, я должен по этому поводу очень серьезно поговорить с подателями заявления. Верно?

- Верно! Правильно! Очень хорошо!

- Тихо, товарищи! - сказал Павлов. - Я продолжаю: в своем заявлении вы возводите тяжелое обвинение на завуча школы, считая, что она довела до ухода из школы лучшего, любимого учителя. Так я говорю?

- Так! - дружно поддержал класс.

- Ну, вот и разберемся с первым вопросом. Кто докажет, что Александр Александрович действительно лучший, любимый учитель Погорюйской школы?

Павлов сел за учительский столик.

- Я докажу! - поспешно сказал Саша и вышел к столу. - Я, Александр Коновалов, секретарь комсомольской организации школы, - сказал он. - А фамилии остальных выступающих прошу вас не спрашивать.

- Хорошо!.. - удивленно протянул Павлов. - Но объясните мне, почему вы выдвигаете это условие?

- Потому что у тех, кто будет поднимать голос за Александра Александровича, могут быть неприятности.

- А за себя вы не боитесь?

- Мне за себя беспокоиться по должности не положено! - усмехнулся Саша.

Павлов с интересом посмотрел на этого красивого паренька в черной вельветовой курточке и старых, измазанных глиной сапогах. Чувство большой симпатии вызвал у него комсомольский секретарь. Он поймал себя и на том, что весь коллектив десятиклассников был ему по душе. «Но не буду пристрастным», - подумал он и, нахмурившись, сказал Саше:

- Я слушаю вас.

- Александр Александрович за десять лет выпустил десять десятых классов, - продолжал Саша, - и ни один из его учеников, поступая в вуз, не имел оценки ниже пяти.

- Это точно? - не поверил Павлов.

- Вот доказательство! - сказала Стеша, вставая и вынимая из своей парты первомайскую стенную газету. Она подошла к столу, за которым сидел Павлов. - Видите заголовок: «Только на пять!»? - сказала она. - Это общешкольная газета. Факты взяты в учебной части.

- Так. Это важное подтверждение. Садитесь, товарищ Икс, - с улыбкой сказал он Стеше.

Она тоже улыбнулась, вспыхнула и, оставив газету на столе, пошла к своей парте.

- Что еще, Коновалов?

- Еще? - Саша перебирал в мыслях все, что можно было сказать в защиту Александра Александровича. Когда он раньше думал об этом или говорил с ребятами, убедительных фактов было много, а сейчас от волнения он ничего не мог вспомнить. - Еще то, что в нашей школе любят математику больше других предметов, а Александра Александровича - больше всех учителей.

- Тоже хорошо, - задумчиво сказал Павлов и обратился к Мише, который полулежал на парте и тянул кверху руку. - Вы что-то хотите сказать, товарищ Игрек?

Миша встал:

- На педсовете Алевтина Илларионовна говорила, что все ученики нашей школы помешаны на математике, ни в какие кружки не желают записываться, только в математический…

- А вы, товарищ Игрек, откуда знаете, что говорила на педсовете Алевтина Илларионовна? - спросил Павлов.

- Я присутствовал… - замялся Миша, - при особых обстоятельствах…

Громкий смех товарищей покрыл его слова. Павлов улыбнулся.

- Можно мне еще добавить? - спросил Саша.

- Пожалуйста! - разрешил Павлов.