Земной поклон. Честное комсомольское

Младшеклассники не давали заниматься десятому классу. Они то и дело открывали дверь в класс и глядели на пустую парту Коновалова, точно надеялись увидеть Сашу на своем месте. Сережка почему-то в школу не пришел; ребята видели его на рассвете во дворе больницы.

Не пришла в класс и Стеша Листкова, но и это никого не удивило…

В перемены не было обычного веселья. Притихли даже малыши. Старшие собирались встревоженными группами. Разговор был об одном: пожар и тяжелые ожоги у Саши Коновалова.

В десятом классе урок математики неожиданно заменили химией. Это обстоятельство несколько отвлекло десятиклассников от ночных событий.

- Чуете, ребята? - сказала Зина. - Новый математик почему-то не принял класс!

И вдруг все поняли, что это связано с возвращением Александра Александровича.

- Как хорошо! - обрадованно сказал Миша. - Ах, Сашка, Сашка, дела какие! А ты-то лежишь и ничего не знаешь! - с горечью добавил он.

- А что, если Александр Александрович теперь сам не захочет к нам возвратиться? - высказал предположение Ваня. - Ну знаете, так, из гордости… Саша тоже говорил мне об этом.

- Ну нет, он так любит школу! - не согласилась Зина. - Неужели он добровольно бросит наш класс, особенно после вчерашнего события?..

На второй урок Миша опоздал. Он вошел в класс, когда у доски отвечал новенький ученик, пришедший с выселка, Кирилл Ершов, скромный паренек в косоворотке, с прилизанными на прямой ряд светлыми волосами и добродушным взглядом зеленоватых глаз. Он стоял у доски растерянный и путался в ответах о положительных и отрицательных электрических зарядах.

- Можно войти? - спросил Миша, открывая дверь с таким выражением лица, что класс понял: случилось что-то необыкновенное.

Все насторожились.

- Войди. Почему опоздал, а? - добродушно спросил Алексей Петрович.

- Алексей Петрович! Сережки знаете почему нет? У него вырезали кожу для Саши! - Миша с трудом перевел дыхание. - Саше плохо. Очень плохо! У него в ожогах все тело, и спасти его можно только пересадкой кожи.

Алексей Петрович встал со стула.

- Откуда ты все это знаешь, а?.. - спросил он.

- Мне сказала сама Нина Александровна… Алексей Петрович, - обратился к учителю Миша, - вы парторг, разрешите нам сейчас же провести комсомольское собрание класса!

Алексей Петрович согласился и отправил Ершова на место.

- Садись, ничего не знаешь, а! - сказал он, произнося «а» с сожалением.

Ершов виновато поплелся на место. Алексей Петрович сдвинул на край стола классный журнал и портфель и направился было к Сашиной парте, чтобы сесть, но раздумал, взял стул и сел у окна.

- Кто у вас член бюро? Пусть ведет собрание, - сказал он.

Вышел Никита Воронов, крепкий, коренастый, ни дать ни взять русский мужичок. Вразвалочку подошел к столу, пригладил льняные волнистые волосы и одернул новый темно-синий физкультурный костюм, шаровары которого были заправлены в новые серые валенки.

- О чем собрание-то? - не спеша спросил он Алексея Петровича, вскидывая на него голубые глаза.

- А ты разве ничего не понял из слов Домбаева? - удивился Алексей Петрович.

Никита помолчал и опять спросил:

- Открытое?

Алексей Петрович кивнул.

- Пиши, Елена! - Никита протянул бумагу блондинке, сидевшей на первой парте, не спеша отстегнул от кармана «вечную» ручку и тоже подал ей. Помолчав немного, он сказал: - Начинаем открытое комсомольское собрание класса. Слово предоставляю Домбаеву.

Миша вышел к столу и стал рядом с Никитой. Он был очень взволнован, пальцы у него находились в беспрерывном движении.

- Ребята, я сказал уже все! - заявил Миша. - Добавлю одно: кто не боится дать кожу для спасения жизни товарища, подписывайтесь вот здесь. - Он положил на стол бумагу, вырванную из тетради, расписался первым и пододвинул ее Никите вместе с карандашом.

Никита решительно взял карандаш, склонился над бумагой, собираясь подписываться, потом вдруг сказал:

- Председатель успеет. Ну, кто, ребята? - А сам в это время про себя подумал: «Чего торопиться? Подпишусь в конце, авось черед не дойдет. Шутка ли дело, когда с тебя живого кожу сдирать начнут!»

Первой вскочила Зина Зайцева.

- Девчат не надо, - сказал Миша. - Ты хоть и охотница, а все же девчонка! Нюнить будешь!

Яркая краска залила Зинины щеки.

- Я - нюнить? - возмутилась она и направилась к столу.

- Напрасно торопишься. У девчат не станут кожу брать! - крикнул ей Миша. - Не давай, Никита, ей список.

Но Никита и не думал сопротивляться. «Чем больше фамилий, тем лучше», - думал он.

- Пусть пишет, раз охота, а там посмотрим.

Зина подписалась и, проходя мимо Миши, с торжеством посмотрела на него.

После Зины к столу подошел Ваня, за ним Кирилл Ершов с выселка. Вставали и подписывали свои фамилии девочки, не обращая внимания на грозные выкрики Миши: «Девчатам не нужно!» В несколько минут подписался весь класс.

Не подписался Лешка Терентьев, миловидный парень, похожий на девочку, розовощекий, небесноглазый, с узким лицом и маленьким ярким ртом, расположенным немного криво. Лешка сказал:

- Я подписывать не буду. У меня здоровье слабое. Мне поэтому мать в комсомол вступать не разрешает.