Земную жизнь пройдя...

Понимая, что вести расспросы бесполезно, я решила промолчать. Рано или поздно, правда станет явной. Но разве я настолько глупа, чтобы от меня скрывать истину?

Из журнала Константина Вербина

Великов и Герасимов назначили мне совместную встречу. Признаться, я не ожидал, что происшествие прошлой ночи вызовет у господ магистров сильное беспокойство. Неужто они чувствуют опасность и готовы хотя бы на время забыть неприязни дабы объединить свои силы? Или один из них желает обмануть другого, используя меня в своей игре?

— Нам следует выступить против таинственного любителя Сфинксов, — первым высказался Великов, — вы знаете его имя, не так ли?

Он с вызовом смотрел на Герасомова.

— Готов разочаровать вас, — ответил его хладнокровный коллега, — нам так не удалось узнать, кто взбудоражил тайные общества города. Возможно, он действует ни один. Его сообщником может оказаться кто угодно, даже женщина…

Великов устало вздохнул.

— Кто угодно?! — с раздражением передразнил он. — Не поверю, что у вас нет ни малейшей догадки!

— Догадки? — безразлично переспросил Герасимов. — Догадок сотни, но нам нужна истина. Не так ли, офицер Вербин?

Любопытно, господа мистики видят в обычном сыщике свое спасение? Или морочат мне голову? Вдруг они решили объединиться, чтобы запутать меня? Или желают запутать друг друга? Снова вопросы и никаких ответов.

— Понимаю, что мы не вызываем у вас доверия, — продолжил Герасимов, — но вам придется нам поверить…

— Придется? Каков мне прок от этого доверия? — поинтересовался я.

— Верно, никакого! — усмехнулся Великов, — господин Герасимов опять что-то недоговаривает.

— Я более вас заинтересован в успешном исходе следствия, поскольку потерял надежного друга и соратника… — перебил его коллега.

Великов хотел бросить насмешку о милашке Коко, но сдержался.

— Мадемуазель была влюблена? — поинтересовался я. — Кто-то смог тронуть ее чувства?

Ответ мог дать только Герасимов.

— Дельный вопрос, кто смог облапошить красотку? — хмыкнул Великов.

— Облапошить? Прошу вас выбирать слова, — возмутился Герасимов, — увы, жестокий ухажер не испытывал искренних ответных чувств, и Коко стала всего лишь его увлечением… Однако, мы не видели с его стороны никакой корысти, поэтому не вмешались…

— Вы и теперь ничего не видите!

— Я тоже могу перечислить ваши промахи!

— Господа! — перебил я. — Вернемся к барышне. Кто тот счастливец? Неужто Бобровский, которого в свете сочли главным виновником самоубийства красавицы?

— Нет, — покачал головой Герасимов, — это граф Н*…

Вдвойне любопытно… Мог ли граф Н* заинтересоваться мистическими тайнами? Действительно ли он покинул Петербург? А его внимание к Аликс? Что он мог задумать?

Великов и Герасимов молча смотрели на меня.

— Какие у вас мысли по поводу графа Н*? — спросил Великов.

— Он покинул Петербург? — ответил я вопросом.

— Покинул, — уверенно ответил Великов, — он, действительно, в Москве…

Но тогда зачем призрак преследовал барышню Ростоцкую — невесту Бобровского? Значит, причина не в ревности. Неужто Климентина замешана в этой игре? Действительно ли она испытывала страх перед призраком? Эта юная особа успела прославиться любовью к интригам…

— Я не склонен доверять Ростоцким, — высказался Великов, — они могу разыгрывать спектакль… Особенно Серж мне никогда не нравился…

— Не вижу, чтобы они замышляли злодейство, — возразил Герасимов.

Великов промолчал, но его гримаса оказалась красноречивее любых слов.

— Я бы побеспокоился за бедняжку Адель, — вдруг высказался Герасимов. — Она одержима Типанским…

— Типанским? — в один голос переспросили мы с Великовым.

— Да, поэтому она не покидает дома… Не люблю призраков… — Герасимов поморщился.

— Почему вы молчали? — возмутился я.

— Я не знал, что сей факт может заинтересовать вас, — пожал плечами магистр. — Какое отношение к делу имеют чувства барышни к покойнику?

— Да, разве это важно? — не сообразил Великов.

— Значит, Типанский отнимает жизненные силы Адель, все, кто ее видел, говорили, что она сильно слабеет… Он хочет утянуть ее в загробный мир… — вслух рассуждал я.

Собеседники с изумлением смотрели на меня.

— Простите, но мы угадываем только намерения живых людей! — произнес Герасимов.

— А зачем тогда Пиковой Даме было открывать тайну карт Стахову? — не понимал Великов. — Карты печальным образом изменили судьбу Типанского, призрак должна была это предвидеть… Какой прок старой картежнице, что дух Типанского утащит за собой ее родственницу? Как мне известно, душа княгини мается от своего дара. Чтоб душа обрела покой, ей надо передать силу родственнице.

— И я озадачен! — воскликнул Герасимов. — Типанский не любил мадемуазель Адель, почему его дух привязался к ней?

— Напротив, теперь все ясно! — воскликнул я. — Пиковая Дама не намерена передавать силу наследнице…

Я чувствовал себя беспомощным. Господа магистры, почему вы так туго соображаете? Неужели сверхчеловеческие таланты отняли у вас способность мыслить? Если бы Герасимов сказал мне раньше о Типанском!

— Вы о чем-то догадались? — оживились собеседники.

— Увы, вы мне не поможете. Загробный мир опасен для вас…