Земные наши заботы

строительных материалах и в строителях, скажет он в первую очередь. И тут же

пожалуется, как это сделал один мой собеседник.

— Что-нибудь дельное задумаешь, пойдешь по начальству. «О, хорошо!

Делай!» — «Но как, чем, где достать?» Улыбаются: мол, достанешь — будешь

молодцом, не достанешь — тоже ладно...

Ну, а что ему мешает, нашему хозяйственнику? Надо сказать, хозяйственник

ныне опытный, хорошо знающий свое дело — как правило, институт окончил. Так

что и руководить умеет, и считать, и наперед загадывать.

А мешает опять же излишнее администрирование. В плане развития сельского

хозяйства района, например, записано: «Ежегодно увеличивать число

высокопородных коров на 6%. Интенсивно выбраковывать низкопородное и

малопродуктивное поголовье». И хозяйства выбраковывают. Но сдать на

мясокомбинат не могут. Это не во власти председателя колхоза и директора

совхоза. Не может распорядиться даже районное руководство. Вот и критикуй

после этого «районщиков».

Мне показывали акты выбраковки тех коров, которые по старости или болезни

давно перестали доиться. Показывали на Смоленщине, в Башкирии, в Сибири. Чем

же примечательны эти акты, составленные специалистами хозяйства? Печатью.

Она красовалась рядом с подписью руководящего работника областного

управления сельского хозяйства, начертавшего одно-единственное слово:

«Разрешаю». Это значило, что область разрешила хозяйству, после долгих

хождений и просьб, сдать «поименно» указанных в акте выбракованных коров на

мясокомбинат, а мясокомбинат получил право принять их. Если же акт вернется

из области без этой печати и подписи, то хозяйство будет кормить недойных

коров еще несколько месяцев. А не разрешили сдать их потому, что кроме плана

производства и продажи молока существует еще и план поголовья скота, который

и понуждает областных руководителей вмешиваться в деятельность хозяйств,

понимая, конечно, что такое вмешательство сдерживает рост продуктивности

стада.

И набирается таких жирующих коровушек где полторы, а где и две тысячи на

район. Не единицы, не сотни, а тысячи! Месяцами стоит это огромное стадо на

фермах: пьют, едят, требуют ухода, а молока — ни литра. Выполняют

единственную роль — числятся в поголовье, снижать которое нельзя. Смотришь

на такое и диву даешься: до чего же живуч формализм! Для него существует

лишь один резон — внешнее благополучие.

Вот и вернулся к тому, с чего начал, — к планированию. Вернее,

собеседники каждый раз возвращали меня. И их доводы чуть не дословно

совпадали с размышлениями, изложенными в письме, которое лежало у меня в

портфеле и, казалось мне, все время «говорило». Пришло оно от Александра

Васильевича Перевалова, председателя сибирского колхоза, проработавшего на

этой труднейшей должности более четверти века. Тоже с 53-го!

Рассказывал председатель, что поля колхоза «Путь Ленина» сплошь у тайги

отвоеваны не в такие уж давние времена, а некоторые — и совсем недавно. И

хотя отступила тайга, покорившись человеку, однако и после отступления все

еще «леший камнями в отместку кидается». Их столько бывает тут накидано, что

пашни не видно. Вот и приходится каждый год снова и снова выходить, всем

миром на сбор выпаханных камней, иначе не заделать семена в почву, не

получить хорошего урожая. Горы камней высятся по кромке каждого поля, тысячи

тонн. Так что есть чем дороги бутить, не жалко и с соседями поделиться.

И вот на такой пашне, к тому же на пашне с вечно мерзлой основой, где «июнь

— еще не лето, июль — уже не лето», получают в среднем по 20 центнеров

пшеницы с гектара, а в благоприятные годы — и по 32 центнера. Урожаи если не

рекордные, то на уровне передовых хозяйств области, находящихся в несравнимо

лучших климатических условиях. С этой же пашни ежегодно получают такое

количество кормов, какого хватает для долгой зимовки 2650 голов крупного

рогатого скота, в том числе более 800 коров, от которых надаивают в среднем

по 2400 килограммов молока, а молодняк каждые сутки нагуливает по 534 грамма

мяса.

И все же достижения эти (так считает сам председатель!) ниже собственных

возможностей. Почему? Отвечая на этот вопрос, Перевалов пишет:

«Не должно быть такого положения, когда район дает указание хозяйству (а

району — область), сколько сеять, и когда начинать сев, когда к уборке

приступать, сколько иметь скота, кормов и какова должна быть продуктивность.

При таком положении, противоречащем решениям партии, разрушается инициатива

снизу. Руководители, специалисты и колхозники превращаются из творческих