Земные радости

Дворец отдыхал после рождественских праздников. В январе герцог оставил двор и жил со своей женой Кейт. Его мать собиралась навестить молодых позже. И поэтому Традескант, заглядывающий в конюшни в поисках незанятого рассыльного мальчишки, которого можно привлечь к прополке, удивился, увидев исключительно прекрасного арабского жеребца, которого выводили из стойла во двор. Лошадь герцога в упряжи, готовая к поездке, пританцовывала рядом на булыжнике.

— Чья это лошадь? — обратился Традескант к груму.

Тот в ответ просто подмигнул.

— Дурень! — коротко бросил Джон.

Он подобрал свою мотыгу и отправился в сад. В то утро он мерил шагами длину предполагаемой липовой аллеи, которая должна была вести к дому от дороги на Челмсфорд. Вдруг на подъездной дорожке зацокали копыта, и показались те две лошади с незнакомыми всадниками.

Джон выступил вперед, преграждая путь.

— Кто вы? И что вам угодно? Это лошадь моего господина.

— Дай мне проехать, мой Джон, — раздался знакомый голос.

Незнакомец наклонился с лошади Бекингема и сорвал шляпу. На Джона смотрели темные глаза герцога, садовник услышал его неудержимый сдавленный смех.

— Обманул! — торжествующе крикнул герцог. — Обманул тебя начисто.

Джон уставился на его лицо, скрытое под нелепой фальшивой бородой и шарфом.

— Ваша светлость, — начал было Джон, но тут разглядел второго всадника.

Он был потрясен, когда узнал в нем юного принца Карла, которого в последний раз видел хныкающим под прессингом старшего брата. Но теперь молодой принц был наследником трона.

— Боже мой! Ваше высочество!

— Как по-твоему, годится? — довольным тоном спросил Бекингем. — Я Джон Смит, а это мой брат Томас. Сойдем за них?

— О да, — ответил Джон. — Но что вы затеяли, милорд? Поедете к девкам?

От этих слов Бекингем громко расхохотался.

— К самой красивой девице на свете, — прошептал он. — Мы отправимся в Испанию, Джон. Собираемся женить его высочество на испанской инфанте! Что ты на это скажешь?

Джон был так ошеломлен, что не мог вымолвить ни слова. Затем он схватил уздечку герцогской лошади почти у самой морды и воскликнул:

— Остановитесь! Вы не можете.

— Ты мне приказываешь? — осведомился герцог. — Лучше убери свою руку от моей лошади, Традескант.

Садовник отступил, но не отпустил уздечку.

— Пожалуйста, ваша светлость, — уговаривал он. — Подождите. Подумайте. И зачем вы переоделись?

— Ради приключения, — весело пояснил Бекингем.

— Нам пора, Томас, — вмешался принц. — Или ты Джон, а я Томас?

— Умоляю, — не сдавался Традескант. — Вы не можете вот так путешествовать. Вы не можете вот так везти принца.

Конь принца рыл копытом землю.

— Нам пора, — повторил Карл.

Традескант посмотрел на него.

— Простите меня, ваше высочество. Возможно, вы не взвесили все хорошенько. Вы не можете войти во Францию, будто это Восточная Англия, ваше высочество. А если вас схватят? А если Испания откажется выпустить вас?

— Чепуха, — отмахнулся принц. — Поехали, Вильерс.

Лошадь Бекингема двинулась вперед и потащила за собой Джона, который все еще держал уздечку.

— Ваша светлость, — попытался он снова. — Королю об этом известно? Что, если это настроит его против вас?

Бекингем низко склонился к шее лошади, так чтобы Традескант его услышал.

— Отпусти меня, мой Джон. Я на работе. Если у меня получится поженить принца и инфанту, тогда я сотворю то, что прежде никому не удавалось, — сделаю Испанию нашим союзником, создам величайший союз в Европе, а сам стану лучшей свахой на свете. Но даже если моя затея провалится, мы с принцем совершим эту прогулку как братья и останемся братьями на всю жизнь. В любом варианте я получу свое. А теперь отпусти уздечку.

— У вас есть еда, деньги, смена одежды?

Герцог рассмеялся.

— Джон, мой Джон, в следующий раз собирать меня в дорогу будешь ты. Но сейчас нам пора!

Шпора герцога тронула бок лошади, животное вскинуло голову и рвануло вперед, лошадь принца Карла поскакала следом. В лицо Джона ударило облако пыли; всадники исчезли.

— Господи, храни его, храни их, — пробормотал Традескант, глядя вслед своему новому господину и принцу, которого он помнил одиноким неуклюжим маленьким мальчиком. — Прошу Тебя, Господи, останови их в Дувре.

Когда Джон вернулся домой в сумерках и за столом уставился на свою похлебку, забыв о еде, Элизабет сразу поняла, что что-то случилось. Как только Джей закончил обедать, она кивком отослала его из комнаты, а сама села рядом с мужем на скамью, что стояла у очага, и положила ладонь на его руку.

— В чем дело?

Тот покачал головой и взглянул в обеспокоенное лицо супруги.

— Не могу тебе рассказать. Со мной все в порядке, дорогая. И с Джеем все в порядке, и с садом. Но я должен хранить чужой секрет. Я никому ничего не могу рассказать.

— Значит, дело в герцоге, — просто заключила Элизабет. — Он сделал что-то дурное.

По ошарашенному выражению лица Джона она поняла, что ее догадка верна.

— Что же он сделал? — допытывалась Элизабет.

— Умоляю Тебя, Господи, — прошептал Традескант, — только бы это не обернулось слишком плохо. Господи, только бы все закончилось благополучно!

— Его светлость дома?

Джон снова покачал головой.