Земные радости

Король начал раздражаться, он уже скучал по герцогу, да и по сыну, хотя обычно пренебрегал им. Без Вильерса, который отлично организовывал развлечения, охоту, маскарад или скандал, жизнь покинула двор. Как-то раз Традескант задержался в кабинете управляющего и осмелился задать ему прямой вопрос: удастся ли их господину сохранить свое положение, если он вскоре не объявится. Беспокойство Джона отразилось и в глазах Уильяма Уорда.

— А пока нашего господина здесь нет, — задумчиво сказал Уорд, — королю каждый день представляют разных молодых людей. К тому же король не любит, когда из него тянут деньги, и упрекнет в этом нашего господина. — Управляющий сделал паузу. — Вы знали принца, когда он был совсем ребенком. Он может быть преданным другом?

Традескант вспомнил хромого мальчугана, который, заикаясь, просил своего красивого братца подождать его, но всегда отставал и оставался один. Болезненный ребенок, которого никто не любил, пока наследником был старший брат. Джон утвердительно кивнул.

— Отдав кому-то свои чувства, он останется верен. Если принц любит нашего герцога так, как любил брата, значит, боготворит его.

Уильям Уорд кивнул.

— Тогда, вероятно, наш хозяин ведет более хитрую игру, чем нам кажется. Возможно, сейчас он разбивает сердце отца, но когда отца не будет, на троне появится новый король.

Джон насупился при мысли о работе царедворца, которая опиралась не на искусство изощренной политической интриги, а на умение лебезить, ранить и вызывать ревность — умения борделя, а не канцелярии.

— У лорда Сесила все было так же? — поинтересовался управляющий.

При одной мысли о такой возможности Джон резко отпрянул.

— Нет! Его-то точно уважали не только за внешность, — заметил он с чуть заметной улыбкой. — В нем нуждались благодаря его уму и способностям. Вот почему никто не мог занять его место. Вот почему он всегда ощущал себя в безопасности.

— Тогда как наш господин…

Управляющий смолк.

— Что же он делает в Мадриде, что отнимает так много времени? — удивился Джон.

— Я слышал, испанцы с ним просто играют, — тихо пояснил управляющий. — А в это время настроения против испанцев растут при дворе, в парламенте и на улицах. Для герцога было бы лучше вернуться домой без испанской принцессы. Если сейчас он привезет ее, то заплатит за это жизнью. Его разорвут на куски за то, что он попытался организовать еретическую свадьбу.

— Вы не могли бы написать обо всем этом герцогу? — осведомился Джон. — Предупредить его?

Уильям Уорд замотал головой и быстро ответил:

— Я ему не советчик. Он идет своей дорогой. Его светлость сказал, что испанский брак — дело принципа.

— Принципа? — уточнил Традескант.

И после того, как управляющий утвердительно кивнул, он повернулся и вышел из кабинета.

— Плохи наши дела, — пробормотал Джон себе под нос.

Принц Карл окончательно устал от ожидания, а Бекингем растерял остатки самообладания только к июлю, в самую середину мадридского лета, в самую жаркую пору. Испанцы наконец составили брачный контракт, и принц Карл вывел под ним свое имя. Ему разрешили короткое свидание с невестой, во время которого он пообещал, что после заключения брака она станет королевой Англии и что в следующий раз они встретятся уже как муж и жена в Дувре. Сам король Испании проводил принца и герцога из Мадрида, на прощание он осыпал гостей подарками и поцеловал принца Карла как зятя. Чтобы найти Традесканта, Уильям Уорд отправился в сад. Джон в это время открывал ворота шлюзов и наблюдал, как речная вода заполняет новое озеро, предназначенное для катания на лодках. Прохладная стена воды ниспадала у самой стены дворца. В заболоченном участке озера Джон посадил желтые ирисы — как раз там, где он впервые посоветовал Бекингему прогнать коров.

— Как, по-вашему, встретят герцога? — обратился управляющий к Джону. — Полагаю, у него есть в запасе какая-нибудь хитрость. Он же должен осознавать, что если осмелится доставить сюда испанскую невесту, то его попросту растерзают.

Джон поднял глаза от потока воды, вытер руки о старые штаны и обеспокоенно произнес:

— Его светлость не может быть таким дураком, ведь иначе он не забрался бы настолько высоко. Он наверняка понимает, что существует баланс между королем и парламентом, между народом и церковью.

Традескант вспомнил о Сесиле — в доме своего нынешнего хозяина он постоянно вспоминал о графе.

— Герцог не может занимать все свои должности и при этом быть дураком, — уже уверенней добавил Джон. — Значит, он что-то замыслил и выправит ситуацию.