Земская ведьма. Летняя практика

Маришка впервые посмотрела мне прямо в глаза. И в глазах этих было столько боли, что я не выдержала и первой отвела взгляд.

- Папка мой сам не свой. Как на Агриппине женился, так и…безвольный стал какой-то. Ходит унылый, грустный, во всем ей угождает, а про родную дочь забыл будто. Я тут, почитай, на правах прислуги. Одна домовичка моя мне помогала, а теперь вот и она… бросила.

Я уже готова была встать и пойти утешать бедную девушку, как вдруг Маришка резко выпрямилась.

- Ах ты, батюшки, я ведь забыла совсем! Мачеха обещалась из городу сегодня пораньше приехать! Уходить вам надо! А не то…

- А не то что? – вдруг раздался ехидный женский голос со стороны двери.

Мы подскочили на месте и обернулись, чтобы лицезреть Агриппину Андревну собственной персоной. Женщина мерзко улыбалась, оглядывая собравшихся в ее горнице гостей.

Глава 4

Выглядела мадам внушительно. Высокая, выше любого из присутствующих в комнате (в том числе своего мужа – тощего, сгорбленного старичка) она зловеще стояла на пороге, притоптывая ногой. Особой красоты я в ней не увидела, хотя «изюминка» в Агриппине однозначно имелась. Изюминкой этой были глаза (точнее глаз, потому что другой скрывал надвинутый платок) – зеленые, огромные, будто смотрящие в самую душу. Внушительный бюст обтягивал зеленый же сарафан с коричневой вышивкой, похожей на кору дерева, и вообще в одежде женщины символов леса присутствовало очень много – платок ее был расшит узорами из дубовых листьев (нетипичный для Вершков рисунок!), а подол украшали изображения еловых веточек.

Волосы она прятала под головным убором, как большинство замужних крестьянок, зато у ее дочери коса спускалась ниже спины. Правда, коса была тонкая, выцветшая, скорее белая, чем русая. Девушка казалась ровесницей сводной сестры, однако на ее фоне выглядела бледной тенью. Девица носила венок (почему-то сдвинутый так же криво, как платок у матери), который отвлекал внимание от болезненно блестевших зеленых глаз, но ведьму так просто не обманешь!

Одного лишь взгляда на эту парочку хватило, чтобы понять – что-то тут не чисто! Их фигуры, если смотреть на них колдовским зрением, странно двоились, размывались в пространстве, не желая складываться в единый облик. Без магии тут явно не обошлось!

Агриппина поняла, что мы поняли, так как ее мерзкая улыбочка погасла, а зеленый глаз нахмурился.

- Ведьмы? – удивилась она. В ее голосе на долю секунды прозвучал страх, но потом женщина решительно шагнула вперед и стала будто выше ростом. – В моем доме? Смотри-ка, Милица, эта дуреха притащила в дом самых настоящих ведьм! Совсем ей делать нечего! Или с тобой больше водиться никто не хочет, а, глупая?

Мать с дочерью захохотали, совершенно не стесняясь присутствия четырех чужих людей (ну ладно, двух людей и двух ведьм).

Маришка от этого смеха сразу съежилась, забилась в угол лавки, обхватив колени руками.

Ее отец попытался вмешаться.

- Груня, ну что ты такое говоришь? Маришка, наверное, просто хотела заказать зелье. То самое, антикомариное…

Агриппина злобно зыркнула в сторону мужа.

- Молчал бы ты лучше, старый! Какое ей зелье! Она даже комарам скоро неинтересна станет! Бледная, тощая, кожа да кости! Или… - тут ее глаз полыхнул опасным блеском. – Или наша девчонка другое какое зелье заказывала? Приворотное, наверное? Для того милого мальчика с Центральной улицы, да? Который скоро на дочери ювелира из города женится? Вот удачная партия! Гулять будем всю неделю! Я и тканей накупила, чтобы новые сарафаны шить! Даже тебе, Маришка, гардеробчик обновим!

Последние слова мачехи для девушки оказались больнее всего. Она вцепилась в сарафан так, что пальцы побелели.

Даринка посмотрела на меня, а потом незаметно кивнула головой в сторону тени отца Маришки и ее самой. Я проследила за взглядом подруги и не смогла сдержать тяжелого вздоха.

Тени были бледными, колеблющимися. Староста и баба Клава, разумеется, ничего не видели, потому что людям тонкие миры недоступны. Но ведьмы видят больше и глубже.

Тень человека может многое рассказать о своем носителе. Так, например, если тень четкая и черная – значит, она крепко привязана к хозяину и материальному миру, а сам хозяин здоров и в ближайшем будущем болеть не собирается. А вот если тень бледная, нечеткая – жди беды. Хозяин ее слабо интересуется миром вещей, он подавлен, несчастен, страдает от какой-то пагубной привычки, его гложут недобрые мысли и т.д.

Тени старичка-отца и Маришки были именно такими. Впрочем, у девушки в самой сердцевине еще проглядывало яркое черное пятно, но и оно постепенно сужалось, растворяясь.

Я посмотрела под ноги Агриппины и Милицы. У матери тень была чернильная, «здоровая», а вот у дочери серая, с неровными рваными краями.

Баба Клава после монолога маришкиной мачехи засучила рукава и, кажется, приготовилась дернуть ее, как недавний сорняк у забора, но староста ее остановил. Неждан Егорыч встал между двумя готовыми сцепиться женщинами и сказал: