Земство (апрель 2008)

- Что, страшно? Это только часть земства - его наемные работники. А чтобы понять, почему так получилось, поговорим сначала о земстве как системе самоуправления…

Мечты Сперанского и реформа, проведенная нехотя

- Я долго ломал голову: зачем Александру Первому понадобилось заказывать Михаилу Михайловичу Сперанскому проект системы самоуправления. Была веками отработанная система бюрократическая: единые законы и порядки на всей гигантской и разнообразной территории империи, в любой ее точке. Скрепы, которые обеспечивали единство страны. Исправно поставляются государству средства и обеспечивается порядок; а что еще нужно? Строгая иерархия: сверху вниз - приказы, снизу вверх - отчеты; как писал Чернышевский, чиновник держит рыло вверх. Все это в основном работает; крымский провал впереди. Я полагаю, в какой-то момент царь почувствовал себя не слишком уютно. Популярность его пошатнулась, а когда вся власть стянута в наивысшей точке, известно, чем кончается такая потеря популярности. Александр искал, на кого бы опереться.

Во всяком случае, он заказал, а Михаил Михайлович блестяще, на мой взгляд, исполнил этот проект системы самоуправления - своего рода контрфорс системе бюрократической, которая, в отличие от той, будет ориентирована вниз, на нужды населения, превращенного в «электорат».

Итак, внизу - волостные думы. Избиратели, вопреки традиции, отбираются не по сословному принципу, а по имущественному цензу: сумел заработать определенную сумму - получай право голоса; не сумел - иди, зарабатывай. На этих собраниях избираются делегаты в уездную думу. Никакого пиара не нужно: все всех знают в лицо, не обманешь… Уездные думы выбирают делегатов в губернию; губернские - делегатов в думу Государственную. Государственная дума обсуждает самые общие проблемы страны и обладает законосовещательным правом: предполагалось, что чиновники представляют думцам новые законы, а те заявляют о своем к ним отношении.

Почти через полвека Александр Второй принимал закон о земстве нехотя, без любви к замыслу Сперанского, и урезал, искалечил его, как мог. Здание земства лишилось фундамента: на уровне волостей его не было. Очевидно, слишком трудно было смириться с неизбежным преобладанием крестьян среди избирателей. Тем самым земство изначально стало чуждой структурой для большинства населения страны.

Здание земства не имело и крыши: оно обрывалось на уровне губернии, Государственная дума не предполагалась, встречи выборных земцев с высшей властью не могли состояться. Верховная власть лишала себя дополнительного независимого источника информации; не случайно Николай Второй впервые услышал о попе Гапоне только 8 января, за день до того, как тот вывел на улицы тысячи людей. Поразительно: земцы создали лучшую в стране (одна из лучших в мире для своего времени) статистику, благодаря которой историки получили четкое представление о многих сторонах российской жизни - власти практически не пользовались ею, предпочитая лукавые цифры бюрократов.

Власть лишала себя и возможности переложить хотя бы часть ответственности за происходящее в стране на плечи выборных, сосредотачивая все недовольство людей на себе. Она лишила себя умных, толковых советчиков, блестящих специалистов: отбор внутри бюрократической системы в основном шел по совсем иным принципам.

Само же земство вынуждено было замыкаться на собственной территории и пытаться решать не столько проблемы, сколько их тяжкие последствия. Более того, на земских собраниях было запрещено рассматривать «общие вопросы». Земцы решали, например, чем конкретно они могут помочь голодающим; но стоило кому-нибудь задать вопрос, почему голод разразился и принял такие размеры, председательствующий должен был немедленно прервать собрание. Если же обсуждение продолжалось, администрация имела право распустить собрание и назначить новые выборы.

Земство в рваном пальтишке

В основном новая система создавалась для того, чтобы строить дороги, школы, больницы, платить учителям и врачам, содержать собственных работников, а заодно и места заключения, крестьянские присутствия, мировых посредников. Государство никаких средств на все это не давало: земство было системой внебюджетной, но обладало правом самообложения.

Земские собрания обсуждали в первую очередь два вопроса: что конкретно строить и где на это взять деньги. Второй вопрос был крайне деликатный.