Зенит

Я действительно не могла вернуться к бабушке в слезах, представляя собой жалкое зрелище посреди ночи. Они должно быть уже и спать легли. Поеду, как и обещала завтра утром, подготовлю довольную мину, избавлюсь от слез. Никто не должен знать, как меня предали. Никто в этом гребенном мире не должен знать, как подло меня обманули и предали. А ведь Елизар знал, я часто ему говорила, как для меня важны доверие и правда. Но плевать он хотел на это, думая только своей природой. Я не готова для секса – можно запросто найти другую, которая готова двадцать четыре на семь. Кроме того, он сам сказал, что это было не единожды.

Чувствуя очередную волну, накатывающую на меня, я легла на край кровати, укуталась в одеяло с головой и свернулась в позе эмбриона на самом её краю, стараясь не касаться той стороны, где лежал он.

В мою голову долго не приходили более-менее складные мысли. Долгое время я лежала и смотрела в пустоту. Казалось, что буря моих эмоций бушует где-то рядом со мной, но не во мне. Ураган, кричащий фразу «он меня обманул», был в этой комнате и набирал силу, давая мне передышку в виде пустоты.

Я была пуста. Мне всегда почему-то казалось, что в подобной ситуации люди бросают все что попадётся под руку, рвут и мечут, бегают по стенам и потолку в конце концов, но я же была пуста. Просто сверлила взглядом одну точку на стене и ничего не чувствовала. Ураган не возвращался ко мне. Я смутно чувствовала его где-то рядом, но не в себе. В мою голову осторожно прокрадывались какие-то глупые мысли о фильме, погоде, школе, комиксах, которые одолжил Слава. Мозг будто пытался блокировать все то, что произошло. Он будто хотел отгородить меня от этой тьмы и негатива, что обрушились на меня.

Но, как говорится, от любви до ненависти один шаг. Воспоминания, связанные с Елизаром, стали покрываться плесенью и гнить. Словно яблоки они стали исчезать под черными пятнами серебристой плесени и иссыхали. Будто в стакан с чистой водой падает капля чёрной краски, медленно окрашивая её в чёрный цвет. Память стала искажать все, уничтожая и извращая все то, что некогда для меня было важным.

Тело все ещё бьёт дрожь, словно я простояла час на морозе, напомина, что во мне все ещё бьётся жизнь. Понятия не имею сколько я пролежала так, смотря в одну точку, время для меня перестало существовать. Я стала пустой оболочкой – телом – душа которого по щелчку пальцев испарилась.

Мозг стал непринуждённо накладывать на сообщения Елизара присутствие той незнакомки, что оказывается все это время существовала бок о бок со мной. Его губы уже не были только моими, а руки ласкали не только меня. Он уже не был моим. Не отвечал на мои сообщения, потому что был в душе – был с той; поздно лёг спать, поэтому был в сети до глубокой ночи – переписывался с ней или занимался с ней сексом; сидел в телефоне при мне – договаривался с ней встретиться на выходных. Всюду был один только обман, всюду было то, что он скрывал от меня, зная, как для меня важна честность. Смотрел мне в глаза и говорил, что любит, а сам в это время был с другой, которая присылает ему баклажаны и персики. Какая мерзость, тянет выблевать все эти воспоминания из себя. Хочется опустошить себя морально и физически, только бы эта зараза, запустившая в мой чистый мир свои грязные липкие щупальца, вышла из меня. Сказка, которую я себе придумала, была лишь иллюзией, запотевшим стеклом, по которому стоило провести рукой и вся горькая правда вышла наружу.

Больнее всего предают близкие люди, никому из врагов не под силу причинить такую боль. Я наивно доверилась ему, готовая пожертвовать собой, а он обманывал меня, втоптал все мои принципы в грязь и наплевал на них.

Как же обидно и больно. А ещё стыдно, что я могла так ошибаться в человеке. Я, та что всегда держала ухо востро, вдруг будто воды в рот набрала и тупо кивала всему, что он мне говорил и верила. Ещё недавно я думала о том, как готова броситься на того белого волка и разорвать его в клочья ради Елизара, сейчас же разочаровалась в себе. Да, я разочаровалась не только в нем, но и в себе. Он хоть и обманул меня, но это я была слепа и даже не пыталась представить, что он может предать меня. Как может предать человек, с которым ты провела все лето, деля с ним свои самые сокровенные и чистые места этих лугов и полей? Стоило ему только уехать отсюда в конце лета, как все обесценилось. Грош цена его чувствам. Все начиналось так красиво. Я не в каком-нибудь красивом подростковом романе, где парень готов пойти на край света за своей девушкой и между ними только честность и доверие, я, мать его, в тупой реальности. И я поплатилась за свои розовые очки…

Глава 17

Всю ночь я не могла уснуть, сверля взглядом одну точку в стене. Моё тело было в этой холодной комнате, а мысли где-то далеко продолжали прокручивать события прошлого вечера. Когда я в очередной раз моргнула, обнаружила, что в комнате стало заметно светлее – заснула. Не помню, чтобы мне что-то снилось.