Зенит

Ну вот снова – ещё одна тема в нашей семье, когда родители ходят по острию ножа. Папа много времени проводит за чтением книг, от которых уже начинают ломиться полки книжного шкафа, а в последнее время и полки под кухонным телевизором. По-моему, в этом нет ничего дурного, ведь это его хобби, возможность убежать из серого мира на какую-либо несуществующую планету в далёком космосе фантастического романа. Но мама видит в этом проблему, когда муж вместо того, чтобы починить дверной косяк и смазать петли, которые могут мертвеца своим скрипом разбудить, снова берётся за очередную книжку. Раньше я готова была все что угодно отдать, только бы мои родители не ссорились и не воспламенялись от любой ерунды, но сейчас, наверное, повзрослев в какой-то мере, я перестала обращать на это внимание.

Закинув в рот несколько бутербродов и затолкав овсяную кашу, которую в последнее время так сильно полюбила мама, заметив на своих весах появление нескольких лишних килограммов, я собрала все школьные принадлежности и рванула в школу.

Холодный ветер гудел над моей головой и пытался стянуть капюшон моей парки, который я старательно надвинула на нос, чтобы ничего и никого не видеть кроме носков своих осенних ботинок. Музыку я перестала слушать. Пресытилась в какой-то момент и даже не доставала плеер Елизара из своего рюкзака. Наверное, он уже тысячу раз разрядился. Хочется немного побыть наедине с собой без каких-либо песен. В последнее время тишина стала моим постоянным спутником.

В школьном гардеробе я столкнулась со своими одноклассницами – сливками нашего класса. Инесса и ещё парочка прислуживающих ей девочек, которые даже не осознавали этого, как всегда о чем-то шушукались, но при виде меня на некоторое мгновение заткнулись. Я старалась не обращать на них внимания, старалась быть невидимкой как обычно, мы даже не здоровались, как обычные подростки при виде друг друга, хотя учимся в одном классе и живём на одной улице. Должно быть это странно, но не для нас. Для нас это было в порядке вещей.

– Я вчера видела, как её мама выходила из секонд-хэнда, – шепнула Инесса своим подружкам так, чтобы я это слышала, но при этом она не казалась бестактной.

– Да ты чего? – вскрикнула возбуждённо одна из девочек.

– Не кричи, вдруг она услышит. – Шикнула на подругу Инесса.

– Как ты думаешь, эта кофточка из вчерашней охоты?

– Нет, она уже в ней давно ходит, наверное, закупались там же перед первым сентября, – усмехнулся мой самый главный враг в этой школе.

– Кошмар, как можно покупать чьи-то ношеные вещи. – Брезгливо фыркнула третья девочка, когда я быстро вылетела из гардеробной десятых классов.

Черт! Черт! Почему нужно было с самого утра портить настроение? Слов не могу подобрать, чтобы описать все то, что думаю об этих гадюках! Какое им вообще дело до моей семьи? Почему мама опять побеёрлась в секонд?

В горле уже встал тяжёлый ком, из-за которого мне стало трудно дышать, а слезы снова норовили хлынуть в два ручья. Никто не должен видеть моей слабости и слез, не хватало чтобы они возликовали, когда увидят, что им удалось задеть меня. Никто этого не должен видеть.

В школе было не так-то много мест, где ты можешь какое-то время побыть наедине и спрятаться ото всех, но рядом с гардеробом, в конце спортивного крыла было именно то, что мне нужно. Чувствуя, как меня вот-вот раздерёт от обиды и слез, я рванула на себя ручку двери с табличкой, указывающей на то, что за ней находится женский туалет.

В этом заброшенном туалете, как и ожидалось, никого не было. Даже не горел свет, который с утра уборщицы включали по всей школе, когда начинали убираться. Обычно в мужской туалет рядом приходили девочки, чтобы покурить, когда на улице была ужасная погода. Они специально заходили в мужской, чтобы отвести от себя подозрения. Парни же, в свою очередь, специально заходили в женский, но делали это редко и уж тем более не в такое раннее время, когда можно покурить перед школой где-нибудь в парке или на заброшке.

Я быстро юркнула в одну из нескольких кабинок и поджала колени к груди, сотрясаясь от нахлынувших слез. Нельзя долго плакать! Нужно вовремя остановиться. Они заметят мои покрасневшие глаза, когда придёт время возвращаться и снова будут шушукаться. Ненавижу их! Как же я мечтаю, чтобы они от меня отстали! Миру было намного лучше, если бы их не было и вовсе. Да и мама хороша, неужели нельзя было выходить незаметнее?

Дряни! Дряни!