Зенит

Сейчас, находясь в своей комнате, в свете садящегося солнца, чьи алые лучи ласкают крышу соседского дома, я сижу на кровати в своей комнате и вспоминаю, как все красиво начиналось и чем были для меня те времена. Тяжело вспоминать это и не разрыдаться. Никто не видит моих слез – это не считается. Но обманывать себя мне уже надоело. Что-то щёлкнуло во мне после разговора со Славой и теперь с каждой минутой мои убеждения стали растворяться, как утренний туман. Я убеждала себя, что ни за что не прощу Елизара после его предательства, что для меня это страшнее смерти. «Ложь» опечаталась в моей голове, будто кто-то гвоздём нацарапал это на моей шее. Но никто этого не делал. Я сама это сделала. Признаюсь, если бы он сейчас вновь приехал к моему дому на своём мотоцикле и мы снова поговорили бы, как летом, спокойно, остывшие, то, вероятнее всего, я бы простила его. Дала бы ему шанс. Я не хочу говорить нашей любви «прощай». Я снова хочу слышать, как бьётся его сердце, дурачиться с ним и говорить ему, что люблю его. Но сейчас, когда прошло уже больше двух недель, а от него нет никакой весточки, навряд ли можно рассчитывать на что-то в будущем. Видимо, в этой истории уже поставили конец. Кто-то захлопнул эту книгу на последней странице и взялся за другую, а я по-прежнему маниакально продолжаю перечитывать последнюю страницу, в которой кто-то умнее уже распознал финал, и снова перелистываю на предпоследнюю. Нежелание смириться с расставанием. Не будет в моей жизни после него. Он навсегда останется частью меня. Но он не торопится возвращаться. Если вообще вернётся. Скорее всего уже не вернётся.

Не знаю реальных причин того, что Елизар снова бесследно исчез из моей жизни, виновна ли в этом я или та девушка, которой он ставит лайки каждый день. Меня обидело это. Признаюсь честно, сильно обидело, мне хотелось такого же внимания, но не я ли сама всегда ценила таинственность в отношениях? Не я ли презирала те парочки, что показывают свою любовь всем вокруг, под конец уже влюбившись в саму картину, которую видят на экранах своих устройств, где в пикселях отпечаталась их любовь? Нет, мне никогда этого не хотелось и мне никогда не было важно показать нашу любовь окружающим лайками под постами в соцсетях.

Таинственность и чистота.

Истинная причина того, что я так обозлилась на него – я не хочу, чтобы он уделял кому-то внимание кроме меня. Не хочу его делить с кем-то ещё ни духовно, ни физически. И тот факт, что пришло время говорить «прощай» меня совсем не радует. Я хотела провести с ним все отмеренное нам время.

А что, если самой попросить его вернуться? Что если самой сесть на мотоцикл и приехать на закате к его дому и сидеть ждать, пока он не соизволит выйти ко мне? Нужно всего лишь набрать его номер телефона или же открыть переписку с ним и набрать несколько слов на клавиатуре, которая не ужалит меня.

Я не смогу набрать ему. Даже не могу произнести и слова в трубку телефона. Как только услышу, что гудки прервались и установилось соединение с ним, потеряю дар речи, проглочу язык. Да и что я могу сказать, извини что ты мне изменил с какой-то девицей? Или… извини, что не выслушала тебя тогда. Давай поговорим? Расскажи почему ты сделал это? Хватит ли у меня смелости? Нет. Я могу только зарыться в подушку и рыдать.

Глава 21

Просыпаться и не находить больше сил для сна стало моим обычным состоянием. Сегодняшнее утро не стало каким-то исключением. Единственное исключение – я проснулась, когда на часах моего телефона ещё слабо подсвечивалось время «05:25». На моих глазах небо превратилось из иссиня-чёрного в серое. Я провалялась в постели полтора часа, не найдя силы для сна. Опустошённая и лишённая всяческих мыслей, я лежала и смотрела, как за окном моей комнаты постепенно светлело небо. Что было внутри меня? Ничего. Абсолютная и холодная пустота, лишённая всяческих воспоминаний и надежд.

Я собралась с силами и встала с постели лишь тогда, когда на кухне заиграл телевизор передающий свежие новости, а после них раздались голоса ведущих утреннего шоу.

Казалось бы, я проснулась несколько часов назад и должна уже кипеть от энергии и желания двигаться вперёд, но я все равно чувствовала усталость будто проснулась несколько минут назад от назойливых гудков вредного будильника.

– О, соня явилась, – с улыбкой поприветствовал меня папа, когда я, шаркая ногами, добралась до кухни.

Я лишь коротко кивнула ему, натянув вежливую улыбку, которую принято натягивать при любезности родителей. Сложно отказать в улыбке отцу, который сияет бодростью и добротой.

– Вова, ты хотя бы за завтраком убрал свои книги! – проворчала мама, поставив перед папой тарелку с пельменями, которые она сварила на скорую руку с утра.

– Да ладно тебе, – недоумевающе покосился папа на неё.