Зенит Левиафана. Книга 2

За мгновение до гибели копьеметы выстрели в ответ, их снаряды отрывали огромные куски от черепа гашадокуро, дробили его грудную клетку, ломали конечности. Но этого не хватило. Семь машин разлетелись в щепу, еще две обдало костяной шрапнелью от раздробленных рук и ног монстра. Ни один расчет не уцелел.

Но десятый копьемет, занявший позицию в центре построения на пологом склоне, остался невредим. Мидас присмотрелся и увидел, что им командует сам Дый.

Молодой воин приказал зарядить следующее копьем, а затем неистово заорал на своих воинов, которые отказались покидать пост перед лицом неминуемой гибели. Дый ударил одного из них кулаком в грудь, отбрасывая в сторону, второго схватил за ворот и тоже отшвырнул прочь. Затем он ухватился за рукоятки системы наведения и прицелился.

Они сделали это одновременно — гашадокуро обрушил на последний копьемет свой исполинский кулак, а Дый выпустил в ответ заговоренное копье. Старший дружины целился не в голову и не в шею, в этом уже не было смысла, ведь всего один снаряд не смог бы нанести значимого ущерба. Воин выстрелил в неприметную точку под ребрами монстра, где к основному позвоночному столбу крепился дополнительный, удерживающий сразу несколько пар ходовых конечностей.

Дый увидел это уязвимое место буквально в то самое мгновение, когда отбросил от себя других воинов расчета. Он стрелял скорее по наитию, пожалуй, впервые в жизни не отдавая полного отчета своим действиям. Но молодой военачальник хотел верить, что его выстрел не пропадет зря, и эта вера наполнила летящее копье ослепительной искрящейся силой. Так сказал бы Карн, если бы в этот момент нашел время обернуться и посмотреть на происходящее.

Но сыну Огнеслава не суждено было узнать — насколько удачным стал его выстрел, ибо прежде, чем копье достигло цели, на боевую машину обрушился кулак гашадокуро. Копьемет, а вместе с ним и молодой воин, за долю секунды опустился ниже уровня земли, превратившись в расплюснутое ничто.

И все же выстрел Дыя сделал свое дело. Копье ударило в сочленение позвонков и начисто выбило один из них. Мгновение ничего не происходило, а потом сразу четыре ноги Вящей Нави отделились от уродливого тела и стали разваливаться на части, лишившись связи с центральным позвоночным столбом. Монстр, явно не понимая, что происходит, наклонился на бок, а потом с пронзительным ревом рухнул плашмя на жилые постройки, люди из которых были предусмотрительно эвакуированы.

Мидас понял — это его шанс! Он взбежал на ближайший дом по обломкам и точно заправский паркурщик рванулся по развалившейся крыше, затем перепрыгнул на соседнее здание, которое распалось надвое, когда на него рухнуло плечо Вящей Нави. Мгновение фригийский царь балансировал на треснувшем бревне, наконец он поймал равновесие и перепрыгнул на ключицу чудовища.

Монстр зашевелился, пытаясь подняться, но его регенеративные способности тоже имели свои пределы — восстановление потерянных конечностей требовало времени. К тому же, защитники Радогоста не сидели без дела — некоторые продолжали метать сулицы, нанося накапливающий урон, другие взяли пример с Мидаса и попытались взобраться на чудовище.

Древний бог полез к шее гашадокуро, где надеялся отделить его уродливую голову от тела. И когда он оказался на месте, то с приятным удивлением обнаружил, что компанию ему составляет каинит, о котором он как-то даже и забыл в суматохе боя. Они встретились глазами и принялись кромсать широкие и мощные шейные позвонки Вящей Нави своими мечами. Арминиус молотил с немыслимой скоростью, так что Мидас различал лишь каждый второй удар. Сам он поднимал и опускал клинок размеренно, четко сочетая движения с дыханием. Удары выходили резкими и мощными, он вкладывал в них не только физическую силу, но и свою ярость, вскипевшую в нем в тот миг, когда он понял, что все происходящее — не случайность, а чей-то коварный план.

Пока гашадокуро барахтался на земле, пытаясь принять вертикальное положение, Мидас и Арминиус крушили его шею и древний бог понял, что победа близка, когда из под его ног, упиравшихся в сочленения скелета, раздался гулкий хруст, опустившийся вниз по центральному позвоночному столбу. Один из шейных позвонков сдвинулся с места, другой накренился в противоположную сторону. Но потом монстр внезапно взбрыкнул, резко поднимаясь, и фригийский царь кубарем скатился по его ребрам, рухнув на деревянные обломки дома.

Мидас ушиб спину и обе ноги, шею защемило. Он с рычанием поднялся, вскинул голову и обнаружил, что Вящий Навь уставился прямо на него. Сомнений быть не могло — огромный скелет стоял в полный рост на заново отращенных ногах и, по-собачьи склонив череп на бок, смотрел на древнего бога. Затем монстр издал короткий низкий рев и нанес быстрый удар одной из второстепенных рук.