Зенит Левиафана. Книга 2

Он не успел договорить. Черная тень метнулась вперед, мгновенно преодолевая тридцатиметровый отрезок коридора, разделявший ее и Мидаса с Заком. Молодой воин — надо отдать ему должное — успел сориентироваться. Он пригнулся выставил над собой щит и ударил копьем под ним. Сибарида отпрянула, но блеснувший серебром наконечник коснулся аморфных лохмотьев иллюзорного плаща и они вспыхнули лиловыми искрами.

Существо издало низкое шипение, явно демонстрируя, что прикосновение зачарованного оружия ему как минимум неприятно. Зак не удивился — за это rjgmt он в свое время отдал почти все, что имел. Наконечник был выкован в жреческих кузницах Аркаима див-мастерами, творившими, по слухам, для оружейных Чертогов Доблести. Такое оружие способно сразить любого, кто принадлежит этому миру. Жаль только, что сибариды от этой принадлежности давно отказались.

Существо рывком приблизилось к Мидасу — будто телепортировалось из одной точки пространства в другую. Фригийский царь, прикрываемый справа щитом Зака, нанес легкий рубящий удар, провернув клинок запястьем. Сибарида сместилась в сторону и дрогнула, точно картинка диафильма на поврежденном сегменте пленки. Внезапно она оказалась прямо перед древним богом, полы плаща разошлись в стороны и непропорционально длинная когтистая рука взмахнула снизу вверх, отбрасывая Мидаса на стену.

Зак тут же вновь атаковал отвлекшуюся сибариду. Он бил легко, но быстро и последний удар в серии разнонаправленных атак достиг цели. Копье прошло сквозь сгустившийся мрак без видимой задержки и от него во все стороны тут же разбежалась паутина пурпурных разрядов. Монстр вновь зашипел, ударив по ушам акустической волной, и бросился на молодого воина.

Из-под бездонного плаща выскользнула вторая рука, в неверном свете трепещущего факела блеснули растопыренные когти — каждый величиной с добрый нордманский нож. На кончиках когтей плясали языки лилового пламени, переливавшиеся бликами цветов, которых не могло существовать в этой реальности. Рука устремилась к Заку, но парень успел поднять щит. Увы, но кругляш в отличие от копья не был зачарован. Щит треснул пополам, предплечье Зака под ним вспыхнула слепящей болью. Парень завалился на спину и откатился к стене, где попытался стянуть с себя бесполезные обломки.

Сибарида направилась к поверженному воину, но внезапно замерла — Карн высвободил накопленную мощь и энергодендриды существа, уже покрывшие его внешнюю ауру непроглядным постоянно шевелящимся ковром, тут же иссохли в холодном ледяном всполохе беззвучного взрыва, рассыпаясь на мириады пустых психонов, не несущих более мысленного заряда.

Сибарида повернула к нему провал капюшона и выбросила вперед сразу несколько энергетических щупов, но Карн был готов к этому. Незримые клинки морозного пламени легко перерубали черных змей, летящих к нему со скоростью мысли. Не дожидаясь завершения натиска, он контратаковал, сформировав перед собой тяжелый, переполненный жизненной энергией образ продолговатого снаряда, охваченного ледяным огнем.

Он уже понял, что чистые мыслеобразы сибарида обращает в ментальный прах без видимых трудностей, так что тактика, которая сработала со змеиным магом, здесь бесполезна. Но если формировать их на стыке семантик, у монстра возникают серьезные проблемы. Вот и сейчас его мысленный таран был соткан из пламени, языки которого медленно вздымались волнами арктического льда. Чтобы формировать такие структуры обычно уходят годы подготовки, но на стороне Карна — потенциал Левиафана, грубо говоря — он читер!

Так или иначе, но это сработало. Сибариду отбросило назад. Сплетенные ауры утраивали ее мощь, но делали уязвимее для прямых атак. Это как закалять сталь — материал становится тверже, но хрупче.

В тот же миг древний бог, справившись с болью в переломанных ребрах, подскочил к монстру и рубанул его снизу широким взмахом клинка. Меч Стража рассвета отсек от призрачных лохмотьев увесистый шмат, существо с низким шипением взлетело к потолку.

— Так что с ним можно сделать? — прохрипел Мидас, ощущая, что ребра — не единственная его проблема. Удар сибариады разорвал одежду у него на груди и оставил пять неглубоких царапин, которые сочились черным ихором с лиловыми вкраплениями. Фригийский царь ощущал, как его божественная суть борется с иномировой заразой. Он одолеет ее, без сомнения, и довольно скоро, но восстановление требует сил, и прямо сейчас! Он пошатнулся, на мгновение потеряв фокус.

— Изгнать, — выплюнул Карн, не переставая поддерживать энергетический таран, который подобно сверлу ввинчивался в ауру-тело сибариды, причиняя ей невыносимые страдания.

— Помнишь слово, которым Арминиус заставил наших преследователей отстать в Роаноке? — парень продолжал давить сибариду, попутно обрубая призрачными клинками ее черные ветвистые энергодендриты, старавшиеся облепить его атакующую мыслеформу. Он тратил на это неимоверные объемы энергии, но другого выхода не было. Только так он мог отвлечь ее на достаточное время.