Зеркала Борхеса

– Нет, конечно же, молодой и горячий хан, – с чувством лёгкого превосходства улыбнулся сотник. – Наш Чингиз – по-настоящему Великий вождь, Хан всех монголов, и никогда не страдал мелочностью… Рисковать жизнями своих отважных и верных воинов лишь ради нескольких сундуков с золотом и побрякушками? Или там ради нескольких сотен таких сундуков? Нет, наш Темучин (так его величают старинные соратники, которым это позволено), не такой…

– А какой он? Хан всех монголов? Расскажи.

– Хорошо, Пуш-ниг, слушай… Темучин очень рано потерял отца, познал бедность и даже около года провёл в рабстве, нося колодку – две деревянные доски с отверстием для шеи, которые стягивались между собой. А вся его юность прошла в беспрестанных кровавых схватках с ближайшими соседями. И очень скоро Темучин понял, что есть только один способ прекратить эти бессмысленные братоубийственные войны – объединить все степные племена под одним знаменем. И мало того, что понял, но и составил выверенный план, и начал – неуклонно и целенаправленно – претворять его в жизнь… Постепенно воинские силы Темучина стали расти. Он принимал в свою орду всё новых и новых степных нукеров, совершал планомерные набеги на соседей, захватывая новые земли. Будущего Чингисхана, в отличие от других монгольских и татарских предводителей, мало интересовала военная добыча. Во главу угла он – прежде всего – ставил именно земельные владения и увеличение количества подданных, которые пополняли его армию… И однажды, по ранней степной весне[23], на расширенном степном курултае[24], Темучин был единодушно провозглашён Великим Ханом всех монгол и официально получил титул – «Чингисхан». Разрозненные и враждующие между собой кочевые племена навсегда объединились в единое целое… Вскоре на всех степных территориях, подвластных Чингисхану, вступил в силу новый закон – Яса. В Ясе вся кочевая монгольская жизнь строго и однозначно расписана. Ничто не упущено. Ни о ком не забыто. А за малейшие нарушения правил и уложений, обозначенных в Ясе, предусмотрено лишь одно справедливое наказание – смертная казнь… Всё население своей империи мудрый и дальновидный Чингисхан поделил на десятки, сотни, тысячи и тумены. Так степные кочевники из разных родов и племён стали единым народом, подвластным воле Великого Хана… После этого Чингисхан организовал и осуществил легендарные походы в Китай, Среднюю Азию, на Кавказ и в Восточную Европу. Были уничтожены и порабощены такие древние государства, как империя Хорезмшахов, Китайская империя и Багдадский халифат… Теперь пришла очередь легендарных и богатейших индийских княжеств. Монгольская орда должна, преодолев пустыню Такла-Макан и горы Гиндукуш, повернуть на юго-восток. После этого путь в сказочную Индию будет открыт… Чингиз не успокоится, пока под его Властью не окажется весь земной Мир. Только так, по его мнению, можно навести всеобщий стройный порядок, и прекратить – раз и навсегда – бессмысленные и кровопролитные войны… Всё, рисовая похлёбка готова. Можно насыщаться, восстанавливая растраченные за день силы. Сейчас, только пододвину котёл поближе к походной кошме… Кушай, мой небесный хан.

– Можно и насытится, – извлекая из котла – с помощью острого кинжала – баранью бело-розовую лопатку, согласился Алекс. – Только, вот, сотник… Мне показалось или, действительно, в твоём голосе промелькнула тень сомнения? Ну, когда ты говорил о предстоящем индийском походе?

– Нет, не показалось, – тяжело вздохнул О-чой. – Тяжёлые и серые предчувствия терзают меня, недостойного…

– И с чем они, эти серые предчувствия, связаны? Говори, сотник, всё – как оно есть, ничего не утаивая. Мы сейчас одни. Никто не услышит.

– Хорошо, светлый хан. Будь по-твоему… Монгольская орда очень устала. Очень, очень, очень. Сколько лет прошло в бесконечных походах – и не сосчитать. Необходим отдых – и людям, и лошадям. А тут – вместо долгожданного отдыха – новый поход. Да ещё какой. Ладно – эта Такла-Макан. Преодолеем. Не впервой. Настоящего монгола, как известно, пустыней не испугаешь. Но потом начнётся Гиндукуш – очень высокие, скалистые и, главное, голодные горы. Голодные, в первую очередь, для лошадок. А ещё там очень-очень холодно, постоянно дуют ледяные ветра, а на перевалах метут снежные метели. Много отважных нукеров и их верных коней останется навсегда в тех не ласковых горах – спать вечным сном. Очень много… Ладно, спустились-таки с гор. Успешно переправились через полноводную реку Инд и двинулись на юг, к голубому и заманчивому морю. Но и там монгол не будет ждать ничего хорошего. Тот же буддийский монах Сюнь Цзан предостерегает в своих пергаментах, мол: – «В тех южных индийских краях – и днём, и ночью – очень жарко. А воздух насквозь пропитан водой…». Помнишь, ясноликий хан, как четыре Больших Солнца тому назад мы ходили с набегом на северо-запад – усмирять непокорные славянские племена?

– Конечно, помню, – неуютно передёрнул плечами Алекс. – Очень упрямые и гордые люди. Да и в смелости этим рослым бородачам не откажешь.