Зеркала Борхеса

Он, воспользовавшись советом, быстро нашёл искомое: из вод ручья – медленно и величественно – поднялась на задние лапы-ноги черная, уже почти знакомая пятиметровая (может, шестиметровая?), фигура.

Ньянг, резко передёрнувшись всем телом, отряхнулся от воды, зловеще потряс огромной башкой, внимательно посмотрел по сторонам, выбрался на берег, встал на четвереньки и неуклюже, смешно подбрасывая вверх широкий зад, целенаправленно затрусил по тундре – в очень правильно-выбранном направлении…

– Сволочь какая! – искренне возмутилась Айна. – Похоже, он нас чует за версту и пока не порвёт на мелкие части – не успокоится. К скалам направился. Решил, видимо, забраться на наш обрыв. Придётся – в очередной раз – бросаться в бега.

Но полуторка отказалась заводиться. Причём, наотрез.

– Видимо, свечи зажигания во вчерашнем тумане отсырели, – демонстративно извлекая из кармана ватника чёрный бархатный чехол, предположил Алекс. – Пока костёр разведём, пока прокалим свечи над пламенем… Нет, не будем рисковать. Воспользуемся уже апробированным – и не один раз – путём…

Глава двенадцатая Нимфы

Он сидел за прямоугольным пластиковым столиком. Так, ничего особенного, таких столов на белом Свете – тысячи тысяч. Или даже миллионы миллионов. Кто их, собственно, считал?

– Чего желаете? – вопросительно уставился на него сонный очкастый юнец в тёмно-зелёном фартуке, с такой же бейсболкой на голове. – Если ещё не определились, то загляните в меню, оно лежит на правом углу столика. Если вы, случаем, не заметили.

– Без меню обойдусь, – сварливо пробурчал Алекс. – Пить очень хочется… Пиво есть?

– Сколько хотите.

– Принеси-ка мне местного. Самого крепкого, понятное дело.

– Обычную кружку?

– За кого, молокосос, ты меня принимаешь? За вшивого интеллигента, озабоченного вечерним пульсом и результатами последнего анализа мочи? Самую большую тащи.

– Сделаем, – пообещал повеселевший юнец и удалился по направлению к длинной барной стойке.

«Попробуем сориентироваться на местности. Хотя бы в первом приближении», – принялся рассуждать про себя Алекс. – «Во-первых, сейчас я нахожусь в каком-то крошечном скромном кафе: два десятка обшарпанных пластиковых столиков, разномастные стулья – сплошь колченогие, барная стойка, оштукатуренные светло-бежевые стены, завешанные нейтральными гравюрами и неброскими природными пейзажами. Правда, стоит отметить, что в правом дальнем углу помещения размещена – на отдельно-стоящей тумбочке – солидная (примерно метр тридцать на метр), плазменная телевизионная панель. Да и новёхонькие кондиционеры присутствуют. Следовательно, хоть заведение и не большое, но, отнюдь, не бедное… Во-вторых, официант разговаривал со мной на английском языке. Только не на том, на котором общаются между собой чванливые жители Туманного Альбиона. Речь, скорее всего, может идти о какой-то бывшей английской колонии. Вполне возможно, что я нынче прохлаждаюсь в каком-либо американском городке. Или, например, в южно-родезийском. Вот, собственно, и все предварительные выводы…».

Вновь появился очкарик с зелёной бейсболкой на голове и ловко сгрузил с овального подноса – на пластиковую столешницу – высокий двухлитровый бокал, наполненный – почти до краёв – жидкостью благородного густо-янтарного цвета, над которой величественно возвышалась конусообразная шапка белой пены.

– Спасибо за оперативность, – вежливо поблагодарил Алекс. – А нельзя ли разжиться свежей газетой?

– Попробую помочь, – пообещал юнец.

Чуть-чуть наклонив бокал, Алекс осторожно раздвинул пену губами и сделал несколько жадных глотков.

«Ух, ты, ёлочки зелёные!», – буквально-таки возопил восторженный внутренний голос, считавший себя тонким ценителем пенного напитка. – «Вот это – сила! Ну, и пиво! Ароматное, свежее, с лёгкой пикантной горчинкой. Да и в крепости ему не откажешь. Градусов десять-одиннадцать будет, никак не меньше… Братец, мы с тобой сейчас, гадом буду, гостим в Австралии. Только в этой стране бывает такое крепкое пиво… Что ещё за глупые возражения? Мол, в Англии, Шотландии и Ирландии варят пиво и покрепче? Варят, спорить не буду. Только сугубо тёмное. А в данном конкретном случае мы имеем дело с янтарным. То бишь, со светлым. Улавливаешь разницу? То-то же… Что там ещё? Мол, существует и немецкий пивной шнапс с приличными алкогольными градусами? Существует, признаю. Только от него сивушными маслами разит – мама не горюй. Ни с чем не спутаешь… Так что, братец, не спорь. Мы сейчас, в гости по утрам не ходи, находимся в благословенной и насквозь экзотической Австралии. То бишь, на Родине сумчатых и весьма прыгучих кенгуру…».

– Ваша газета, мистер, – аккуратно пристраивая рядом с пивным бокалом стопку сброшюрованных бумажных листов, сообщил официант.

– Спасибо, благодарю.