Зеркала и галактики (СИ)

– Она – нет. Нет, – повторил Майк уверенно. – Эл, ей-богу, не знаю. Может, запоздало отлились ее придирки? Всю дорогу цеплялась ко мне почем зря – вот и…

Если так, то следующей будет Лена, подумал Элан с ожесточением. Внутри натянулась тоненькая струнка – спящий демон проснулся. Дыхание участилось, сердце гулко стукнуло и припустило вскачь, где-то под ребрами начала расти знакомая пружина, наращивая стальные витки. Вот она стала сжиматься, набирая мощь. Майк хотел забыть Тамару – он ее забудет…

Толкнувшись ногами, Элан опрокинулся назад, перекатился через голову. Версан вскочил.

– Эл?!

Тигреро поднялся, шагнул обратно и повалился на бревно. Выговорил, задыхаясь:

– Я тебя чуть не убил.

– Чего? – Майк жестко взял его за подбородок. – Ну-ка, глянь на меня.

– Говорю, чуть не убил. Как Тамару.

– Черт бы тебя побрал. Еще и кувыркаться вздумал. – Майк уселся рядом, машинально пригладил волосы. – Напугал до одури.

Элана бросило в жар. Демон-недоучка, он не умеет толком управляться со своими способностями – а берется.

– Не буду колдовать, – объявил он.

– И не надо, – легко согласился версан. – Не то вовсе копыта отбросишь.

Элан провел ладонью по гладкому, теплому на ощупь бревну.

– Послушай, друг, меня все мучает вопрос… Максвелл передо мной целый час распинался, доказывал, что на Изабеллу должны лететь только счастливые люди. Я спросил у него: начнутся ли трагедии, если сюда попадут несчастные. Он изумился – дескать, такого ему в голову не приходило. Но изумление мог и разыграть. А у нас уже четыре смерти.

– Ты клонишь к тому, что Мишель привезла сюда свое горе? – уточнил Майк. – И оно нам отливается?

– Похоже на то. Максвелл много толковал о вас обоих.

Версан подумал.

– Вряд ли. Мишель и впрямь была несчастна поначалу, но затем подлечила душевные раны. Я хочу сказать, что неприятности должны были начаться раньше, а не ждать две недели.

– Это странная планета; с гипнотическим эффектом. Черт знает, что у нее в потрохах копилось и затем прорвалось. – Элан горько усмехнулся. – Знаешь, если окажется, что вас в самом деле надо было завернуть назад, а я…

Майк потряс головой.

– Если б вопрос стоял так, людей заворачивали бы по первому подозрению, а не сваливали решение на проводника. Я бы держался версии, что Изабелла защищается от нас и пресекает пожелание зла.

– А как думаешь, откуда Лена узнала про Тамару?

– Уж не от меня, – буркнул Майк. – Дошла своим умом… если это умом называется. Вот что: плюнь и забудь. Хватит.

У Элана мелькнула новая мысль, но тут же ускользнула, позабылась в том сонном довольстве, что внезапно его охватило. Он видел бархатную черноту; потом ее залил слабый свет; и оказалось, что там растут черные цветы – на длинных стеблях, с остроконечными лепестками. Элан усилием воли слущивал бархатные черные шкурки, и цветы начинали блестеть медным блеском. Он освобождал цветок за цветком, изящные металлические безделушки являлись миру и стояли, исполненные молчаливой благодарности…

– Эл. Элан! – Майк тряхнул его за плечо. – Уснул? Спать дома надо.

Он постепенно приходил в себя, медные цветы исчезали. Версан тормошил его, в широкой ухмылке блестели зубы.

– Вставай! Цельный час отсидели – я иззяб, как этот самый…

Тигреро неловко поднялся – все тело затекло и окоченело. Майк подтолкнул его к дому.

– «Не буду колдовать, не буду колдовать»! – передразнил он. – Пойдем, хлебнем горяченького. Бр-р-р! – он изобразил танец продрогшей сороконожки. – Двигай скорей; не то завтра сляжем с ангиной.

Элан повиновался. Выходит, колдуем помимо собственной воли?

– Забыл? – спросил он версана.

– Отпустило. Надеюсь, Приюты беситься перестанут… Отличные вышли посиделки, – заявил Майк с несколько преувеличенной радостью.

И все бы хорошо – да осталось ощущение, что Элан позабыл нечто важное, связанное с Леной и Тамарой: то ли хотел спросить, то ли, наоборот, поделиться с Майком. А может, и неважное, раз позабыл.

Версан привел его на кухню и стал потчевать чаем с горячими бутербродами. Элан сидел у стола пришибленный, опустошенный. Нелегко быть демоном; неспроста Гайда держался на спиртном и наркотиках.

Майк устал куролесить и отправился на боковую, а тигреро пошел собирать цветы. Нельзя же запросто ввалиться к Мишель и прямо заявить на нее права. Элан подозревал, что она не выставила бы его за порог, – не зря он недавно обнимал версану у крыльца, ее ответные объятия сказали о многом – однако минимальный ритуал ухаживания должен быть соблюден. Нарвав при свете фонарика букет, он перевязал стебли прочной травиной и вернулся на Приют. Выбрал на кухне самую красивую банку с соком, сок выплеснул, налил воды, сунул туда цветы и понес к Мишель в комнату.