Зеркала и лица: Солнечный Зайчик (СИ)

– Теперь при встрече вновь будешь смотреть на меня как на пустое место? – спросила Лили.

Нарцисса смущенно потупила взгляд:

– Пойми, я не могу дружить с тобой. Моя семья, круг моих друзей никогда не позволят этому случиться.

***

Когда Лили спустилась к завтраку, совы уже летали над столом, разнося утреннюю почту. В Большом Зале стоял привычный приглушенный гул голосов, напоминая улей. Почему–то казалось, что с момента, когда Лили покинула квиддичные трибуны, мир кардинальным образом изменился. Может быть, потому, что во Вселенной надломилось нечто главное под тяжестью тихо сказанных слов: «Разве мы друзья?».

Девочка не смотрела на слизеринский стол. Ей не хотелось видеть Снейпа.

А в гриффиндорских рядах царило веселье, центром которого был Джеймс Поттер и его друг Сириус. Вот ещё кого век бы не видеть!

Отношение Лили к другу Поттера изначально было спорным, а после откровений Нарциссы Сириус стал ей попросту неприятен. Он словно червивое яблоко, на вид гладкое да яркое, а откусишь – скривишься от отвращения.

Лили машинально отвечала на улыбки подруг, роняя: «Да, конечно» всякий раз, как от неё ждали ответа.

После очередного «Да, конечно» Алиса, как–то странно на Лили поглядев, больше с ней не заговаривала.

Сириус, перехватив пристальный взгляд Эванс, вернул его девочке – тяжелый, придавливающий.

Лили, опомнившись, отвернулась.

Джеймс ерошил волосы. И почти беспрестанно смеялся.

Да, Поттеру, как и всему миру, нет дела до разбитого сердца Лили.

Не хватало ещё от Лягушонка услышать: «Друзья?! Я и ты?! Ха, Эванс! Я – Джеймс Поттер, потомок Певереллов, а ты – грязнокровка. Орёл гусыне не товарищ».

– Ну и проваливай! – прошипела Лили.

– Прости? – приподняла брови Мэри.

– Не бери в голову, – спохватилась Лили, – просто мысли вслух.

***

– Эй, Эванс! – услышала она уже на пороге, когда выходила из Большого Зала. – Эванс, да посмотри на меня!

Девочка почти с вызовом воззрилась на приближающегося Поттера.

– Чего тебе? – довольно грубо откликнулась она.

За очками в круглой оправе в ореховых глазах плеснулось удивление:

– Извини, вчера не получилось тебя навестить. Нас не пропустили.

– Ты всегда идешь туда, куда пожелаешь и когда пожелаешь. У тебя волшебный плащ – я не забыла.

На щеках мальчика вспыхнул румянец.

– Да я не в обиде, Джеймс, – пожала плечами Лили. – Скучать не пришлось. Ты не хуже меня знаешь, какие прекрасные собеседники Блэки.

– Нас действительно не пустили. Не нужно говорить со мной таким тоном.

– Я ведь тебя ещё не поздравила? – сменила тему Лили. – Поздравляю. Здорово летаешь, Джеймс. Место ловца твоё по праву.

– Если бы я знал, что ты хочешь меня видеть…

– Звонок, Джеймс! Мне пора.

Когда на зельеделии Лили гордо прошла мимо своего места, многие с удивлением посмотрели ей вслед.

– Разве ты со Снейпом сегодня не сядешь? – многозначительно приподняла брови Дороти.

– Нет, – отрезала Лили.

– Что так? – ехидно спросила подруга.

– Так.

– Нуте–с, нуте–с, нуте–с? – привычно потирая ручки, вошел в класс профессор Слагхорн. – Приступим к делу, господа.

По окончании урока профессор с недоумением взглянул на пузырек Эванс. Сначала сквозь очки, потом поверх. Брови его высоким домиком поднялись на лоб.

– Что это такое, мисс?

Лили почувствовала, как загораются щеки.

– Я спрашиваю, что это такое, Лили Эванс?!

– Именно то, что гриффиндорки способны сварить, когда рядом нет слизеринцев, – хихикнула сестрица Нотта Паркинсона, противная Мелиса.

Её замечание было несправедливым. Лили на уроках никогда не пользовалась подсказками Северуса. Даже в те редкие минуты, когда он был не прочь оказать услугу, Лили делала всё сама. Снейп вообще редко проявлял склонность помогать. Он вам не Джеймс Поттер, всегда готовый одолжить конспект или контрольный свиток. Да и нужды пользоваться чужим багажом знаний не было. Лили в зельях не сильно уступала Севу. К примеру, лечебные отвары ей удавались даже лучше.

Впрочем, созерцая уныло–фиолетовое безобразие в пробирке вместо лучисто–желтого зелья, поверить в то, что Эванс – хороший зельевар, оказалось трудновато. Судя по тому, как однокурсники отводили взгляд, многие про себя думали то же, о чём слизеринцы, не таясь, говорили вслух, – хорошие оценки гриффиндорка Эванс получала лишь благодаря тесной дружбе со слизеринцем Снейпом.

– Заберите, – учитель брезгливо покосился на результат экспериментов Лили. – Оценивать это не имеет смысла.

Лили в сердцах забросила пузырек в сумку.

– Не расстраивайся, – пыталась ободрить её Алиса. – Старик тебя любит. На итоговую оценку это не повлияет.

– Дело не в оценке!

– А в чём же тогда? В том, что Лили Эванс не всегда способна оседлать единорога?

– Да пошла ты! – зло процедила Лили, забрасывая сумку через плечо.

Она почти бегом поднялась по лестнице, смахивая с лица злые слезы.

Холодная рука, сжавшаяся вокруг запястья, остановила девочку уже на последней ступени. Рывком Северус заставил Лили повернуться к нему лицом. Чёрные глаза требовательно заглянули в душу:

– Объясни, что с тобой происходит, Лили.