Зеркала. Осколок первый

Когда Дайсон Натаниэль, с помощью нескольких заклинаний разогнал магические пары и очистил воздух, человека уже здесь не было. Окинув раба презрительным взглядом, старик фыркнул, поднял опрокинутый стол и стал искать сохранившиеся зелья: «Даю неделю, восстанови всё, как было, иначе препарировать буду тебя» – сказал он, совсем не обращая внимания на то, как звероящер катается по полу, держась за оплавленные руки.

3.

Отсчитав два десятка бронзовых монет, Лариан расплатился с миловидной девушкой и отошёл от прилавка с кухонной утварью. Посуда эльфийской работы, сделанная преимущественно из добротного дерева, была произведением искусства. Красивая, удобная, завораживающая вырезанными на ровных поверхностях пейзажами, которые казались такими реальными.

Прибрежная деревня Лазурня, стоящая на берегу Серебрянного моря, была небольшой, но имела свой порт и прилегающий к нему рынок. Она стояла на границе Великих болот и Нротарского государства. Населяли её люди, но торговать здесь могли все желающие. Разумеется, не забывая платить пошлины на ввозимый товар и его оборот.

Стараясь не наткнуться на вездесущих покупателей, звероящер, накинув капюшон, закрываясь от яркого палящего солнца, лавировал между прилавками, высматривая нужные товары. Будучи невысоким и юрким, он пролезал сквозь толпы жаждущих людей, приценивался, заинтересованно торговался и отходил, если цена или качество на покупку его не устраивала. Немного вяленного мяса и сыра, немного овощей, бутылку молодого вина и целый ряд приправ. Лариан сложил всё это в большую вместительную заплечную сумку, оставив место под особый заказ Дайсона Натаниэля.

Травница жила на отшибе. Рядом с бревенчатой избой, размешался небольшой огород с шестью грядками огороженными невысоким покосившимся забором. На них уже проклюнулись ростки моркови, лука, чеснока и картофеля. Тяжёлая сосновая дверь была нарочито открыта настежь, приглашая к себе покупателей.

Поднимаясь по скрипучему крыльцу, Лариан заметил, что на окне колыхнулась занавеска, но не насторожился. На крыльце, под навесом, на скамье сушилась гладкая кора дуба. Он глубоко вдохнул приятный древесный запах и вошёл в светлое душное помещение. Несмотря на тёплую солнечную погоду, здесь вовсю топилась печь. Все стены были завешаны небольшими пучками листьев и большими вениками душистых трав. В затемнённых стеклянных банках вдоль стен хранились сушёные цветки и соцветия всевозможных растений.

Хозяйка избы внимательно осмотрела пришельца, добродушно улыбнулась и попросив подождать, скрылась в подсобной комнате. Облегчённо вздохнув, Лариан, не без отвращения, пощупал человеческую кожу на руке. Благодаря внутренней энергии, звероящер сейчас выглядел как человек. Прообразом своего нового облика он случайно выбрал ненавистного работорговца, который когда-то украл его. Как ни старался, изменить этот облик он не смог, поэтому пришлось довольствоваться этим.

Смуглая кожа раздражала непривычностью. Бородку и щетину Лариан сбрил первым делом, раня кожу остро заточенным кухонным ножом, оставляя глубокие порезы. Скрывая безвкусный бархатный костюм, он, завернувшись в коричневый плащ, под покровом ночи вышёл из логова и двинулся в деревню за покупками, чтобы к полудню прибыть на рынок. Как вы понимаете, даже для поддержания иллюзорного облика требуется множество усилий. Но войдя в избу травницы, он понял, что новый облик того стоил, когда ему задорно подмигнули.

Хозяйка избы была полноватой, одетой в дорогой белый расписной сарафан с красными непонятными узорами в виде окружностей и треугольников. Коричневый волосы, собранные в косу были дополнительно сокрыты платком, с той же расцветкой, что и сарафан. Лицо было чистым и румяным, но Лариан старался не смотреть на неё, чтобы не выдать ненависть к роду человеческому. Он подождал, пока девушка вынесет небольшие мешочки с травами, тщательно проверил содержимое, заглядывая в каждый из них, проверяя визуально, на ощупь и на запах. Отложив несколько мешочков, он попросил их замену, а затем, проверив ещё несколько мешочков, он расплатился одной серебряной монетой. Сложив в изрядно потяжелевшую сумку покупки, Лариан взвалил её на плечи и, не прощаясь, вышел из душной избы. Вдохнув свежего воздуха, он медленно потопал к порту.

Руки звероящера нещадно чесались и болели, но снимать перчатки он не решался. Гноящиеся раны плохо реагировали на солнечный свет, пузырились и, почти мгновенно, лопались, выпуская зелёную, отвратительно пахнущую ядовитую жижу. Нужно было поскорее вернуться домой и сменить повязку, смочив её обезболивающим зельем.