Зеркала судьбы. Скитальцы

   Все четверо суток перехода через Ятунхейм Лэй вел себя как-то странно: был молчалив, мрачен и задумчив. На привалах тихо сидел у костра, не слышал, когда я его окликала, а иной раз даже забывал о еде. Очнувшись, с изумлением смотрел на зажатый в руке кусок хлеба, как будто не понимал, откуда он взялся. Не отпускал дурацких шуточек, и ни разу не обозвал меня ни зеленой, ни орясиной. В конце концов, я даже начала опасаться, что мой друг болен. На все расспросы эльф бурчал что-то вроде: "Погоди, сам разберусь, тогда и тебе расскажу..." -- и снова впадал в задумчивость. Я не настаивала: меня больше тревожили ятуны, темные силуэты которых часто угадывались за деревьями. Не доверяя обещанию ольды, я все время была начеку.

   Однако все обошлось. Мы благополучно выбрались из Ятунхейма на Безымянные земли. На первом же привале Лэй объявил, что нам нужно поговорить.

   -- Давно пора, -- ответила я, укладывая сухие ветки в кострище. -- Ну-ка, подпали...

   Мы уселись возле весело трещащего костерка, честно поделили остатки хлеба и ягод: провизия подошла к концу. Воды тоже осталось на донышке фляги. Это меня не пугало: в Безымянных землях хотя бы водилась дичь, а из текущих здесь ручьев можно было пить, не опасаясь отравиться.

   -- У меня к тебе предложение, Мара, -- жизнерадостно проговорил эльф, дожевывая хлеб. -- Не хочешь ли ты прогуляться на Дикий архипелаг?

   Я едва не поперхнулась:

   -- Зачем, во имя всех богов?!

   -- Ну, а почему бы нет? Все равно у нас выбор маленький. Мы собирались в Зириус, так ведь и там никто нас не ждет. Так какая разница: туда или на Дикий архипелаг?

   Я уже неплохо изучила ушастого, так что его нарочито легкомысленный тон меня не обманул.

   -- А ну-ка, выкладывай все начистоту, -- грозно велела я.

   И он начал рассказывать. Клянусь Тиром, такого бреда мне слыхать еще не доводилось! Лак'ха, война богов, поток магической энергии, вырождение волшебников и мифический артефакт, который якобы должен спасти мир. На Диком архипелаге, разумеется. Но Лэй излагал всю эту чушь с таким видом, будто делился со мною божественным откровением. В зеленых глазах горели огоньки азарта, речь была убедительной и гладкой.

   -- Послушай, -- сказала я, когда поток его слов иссяк, и мальчишка приложился к фляге, чтобы промочить пересохшее горло. -- Не знаю, что с тобой сделала эта... красноглазая, и как она сумела вбить в твою пустую ушастую голову подобное безумие, но я ей не верю. Лак'ха, это ж надо такое придумать!

   -- А между тем, она спасла нам жизнь! -- напомнил эльф. -- Если бы не ольда, нас сожрали бы ятуны.

   -- И это тоже очень подозрительно! Как я могу доверять существу, которое управляет ятунами?

   -- Богиня, поэтому и управляет, -- уперся Лэй.

   -- Богиня безмозглых тварей. Хороша Лак'ха... Как ты мог ей поверить?

   -- Тебе не понять, -- затуманился друг, -- ты не видела того, что видел я. Она...

   Ушастик проговорил не меньше получаса, расписывая невероятные возможности ольды. Наконец, устав, замолчал. Но меня ничуть не убедил.

   -- Может, она очень сильная волшебница. Сам же говоришь, что поток магии, текущий в Вирл, увеличивается.

   -- Волшебница такой мощи, что под воздействием ее сил обитатели леса переродились в ятунов? -- прищурился Лэй.

   Это он напрасно сказал. Подумать только, я была в гостях у твари, из-за которой орки потеряли множество своих соплеменников! Вот благодаря кому орки каждую зиму вынуждены биться с оголодавшими ятунами, и снова терпеть потери. Это она виновна в гибели моего отца, Олава и многих сотен сильных воинов.

   -- Жаль, что я не знала об этом раньше, -- сквозь зубы процедила я.

   -- Поверила бы? -- просиял мальчишка.

   -- Убила бы ее. Или хоть попыталась бы. Вставай, пора в дорогу.

   Поднявшись, я затоптала костер и принялась собирать мешок, уговаривая себя успокоиться, не давать воли бешеному нраву. Лэй ни в чем не виноват, откуда ему знать...

   Поняв, что его рассказ задел меня, эльф молчал до следующего привала. И когда мы устроились на ночевку, тоже не упоминал о мнимой Лак'хе и ее задании. Но с утра снова завел ту же песенку:

   -- Ты еще не передумала, Мара? Ну, какая тебе разница: Зириус или Дикий архипелаг?

   -- Помнишь паука, который вылез из рукава Атиуса?

   -- Симпатяга, -- передернулся Лэй. -- Едва успел его спалить.

   -- Так вот, этот симпатяга привезен с одного из островов Дикого архипелага. Там этих пауков водится великое множество. Я ничего не знаю о тех краях, но подумай: если там такие пауки, какими должны быть, к примеру, крупные хищники?

   Эльф озадаченно замолчал, и я подумала было, что сумела его убедить в безумии затеянного путешествия. Какое-то время Лэй сосредоточенно месил ногами бурую грязь, еще не высохшую после таяния снегов. Потом решительно произнес:

   -- В конце концов, я маг, справлюсь как-нибудь и с пауками, и с хищниками. Но мы должны спасти мир.

   Такое торжественное заявление из уст мальчишки, который не брезговал мошенничеством и любил приврать, прозвучало так забавно, что я расхохоталась.