Зеркала судьбы. Скитальцы

   Он взмахнул рукой, одна из стен комнаты, заколыхавшись, исчезла, и я увидела степь, освещенную полной луной. Пахло сырой землей, молодой травой и дымом очага -- запах дома. Где-то коротко взлаяла собака, но тут же замолчала, повинуясь грубому окрику хозяина. Орочьему окрику...

   -- Да, леди Мара, это Холодные степи, -- кивнул Свиртл. -- У меня немного больше свободы, чем у моей товарки по несчастью. Мне хотя бы хватает энергии на создание пространственных порталов. Это вносит некоторое разнообразие в мое унылое существование. Правда, долго удерживать прорывы я не способен. Так что советую вам прямо сейчас воспользоваться возможностью и прогуляться по родной степи.

   Я осторожно подошла к образовавшемуся проему, обрамлявшему кусочек Т'хара, как рама -- картину, и поняла, что нахожусь на окраине своего родного селения. Вон там расшитый узорами большой шатер Гирвальта и Вергильды, а там -- простенькое жилище старого Гунвальда. Он, хоть и один из самых богатых орков племени, живет скромно. А совсем рядом с порталом -- руку протяни, и коснешься -- увенчанный черепом ятуна шатер одноглазого Улафа.

   -- Смелее, Мара, -- подбодрил старик.

   И подал пример, первым шагнув на покрытую прошлогодней травой кочку. Осторожно подобрался к шатру, приник ухом к дубленой шкуре и знаком призвал к молчанию. Я подошла и тоже прислушалась. Из шатра доносились два мужских голоса. Первый, скрипучий и холодный, от которого по коже бежали мурашки, принадлежал шаману. Во втором говорившем я узнала Бертарда.

   -- ... ребенок?

   -- Не знаю, вождь. Духи сказали мне, что это не последний младенец, отмеченный печатью кровавой звезды. Они сказали, этот ребенок несет в себе чужое колдовство, человеческое колдовство. И будет еще много таких, сказали духи...

   -- А мертворожденные? Почему стали рождаться мертвые дети?

   -- Это те, чьи тела не выдержали заключенной в них силы.

   -- И откуда берутся безумцы? Почему орки вдруг стали впадать в бешенство?

   -- Духи сказали, с неба льется поток враждебного нам колдовства, проникает в разум орков. Не все могут справиться с ним и сходят с ума.

   -- Но откуда все эти напасти на наше племя? И что с нами будет теперь?

   -- Я не могу провидеть так далеко, вождь. Скажу только, что кровавая звезда восходит накануне больших бедствий. Мир ждут перемены, и неизвестно, как они скажутся на орках.

   -- Как бороться с этим? Есть ли способ?

   Голос колдуна звучал печально:

   -- Нет, вождь. Мы бессильны против богов и природы...

   -- Благодарю тебя, Улаф, -- медленно проговорил Бертард.

   Поняв, что сейчас вождь выйдет из шатра, я отпрянула назад, под защиту волшебного дома. Свиртл тоже попятился. Оказавшись в комнате, старик взмахнул рукой, и портал закрылся, отгородив нас от степи стеной.

   -- Теперь вы убедились в моей правоте, леди Мара?..

   Я не знала, что ответить. Путешествие в Т'хар не было иллюзией -- антимаг сумеет распознать фальшивку. А еще, я ни с чем не спутала бы звуки, запахи и прикосновения родной степи. Такая искусная подделка просто невозможна. А то, что я узнала из разговора вождя с колдуном, требовало осмысления.

   -- Я не тороплю вас, леди, -- кротко проговорил старик. -- Только вот еще что: как я понимаю, соблазнять вас сокровищами богов бесполезно. Орки равнодушны к золоту и драгоценным камням, и не мечтают о богатстве. Так может быть, вместо холодного металла предложить вам в награду спасение друга? Я могу помочь вернуть коня, леди Мара. Ведь вы им очень дорожите, не правда ли? Но прощаюсь. Поспите, а наутро дадите ответ.

   С этими словами Свиртл растаял в воздухе, а я рухнула на гору мягких, уютно пушистых шкур, и задумалась.

   Неужели Лэй с его небылицами о возрождении магии и вырождении рас был прав? И что теперь? Смогу ли я уехать в Зириус и спокойно жить в далекой стране, наблюдая за тем, как угасают разумные расы? Печально кивать, узнавая из слухов, что все больше орочьих детей рождаются мертвыми, а те, что выживают, превращаются в чудовищ? Жить, всегда помня, что у меня была возможность все изменить? Нет, даже не возможность. Ведь я не знаю и никогда не узнаю, врал ли Свиртл. И это будет самым ужасным. Неиспользованные шансы. И что я теряю, скажите? Изгнанница, бродяга, преступница, лишенная дома и родины -- кому я нужна? Разве что имперскому палачу. А если соглашусь отправиться на Дикий архипелаг, рядом будет друг. И Зверя старик обещал выручить.

   -- А, была -- не была, согласна... -- пробормотала я, и, как только приняла это решение, провалилась в сон.

   Мне показалось, что старик разбудил меня, едва я успела закрыть глаза.

   -- Просыпайтесь, леди Мара, -- тряс он меня за плечо, -- скоро рассвет. Что вы решили?

   -- Я согласна.

   -- Прекрасно! -- возликовал Свиртл. -- Тогда пойдем выручать вашего коня.

   -- Только еще позволите нам выбрать доспех и оружие для Лэя, -- быстро проговорила я.

   -- Сколько угодно! -- отмахнулся старик.