Зеркала времени (СИ)

— Но ты все равно не уходил. Тебя не пугали ни спутанные волосы, ни кашель.

— Ни капельки. Мне было все равно-главное вместе. Тогда я это понимал интуитивно, а за годы разлуки осознала полной мере. Ты нужна мне.

— А ты — мне…

— Давай закроем глаза и перенесёмся туда, в Феодосию. И сделаем вид, что не было этих лет.

— Сделаем монтаж?

— Что?

— Что?

Все же странно осознавать, что я прожила без него чуть больше, чем два года, он же без меня — десять. Десять лет… И совершенно не важно, сколько женщин за это время побывало в его постели. Важно, что он помнил обо мне. С мыслями обо мне он засыпал, просыпался, жил… Нет, он не говорил мне об этом. Я просто знала. Без слов. Слишком уж глубоко он врос в меня за те годы которые я жила без него до «нас».

Моя любимая сцена. Сцена, которую я всегда смотрела не дыша. Так же, не дыша, я сейчас наблюдаю за тем, как творится история. Весь спектр чувств и эмоций: от надменного сочувствия до паники. А чего стоит один только разговор с офицером полиции? Это же просто нужно было включать в учебники по актёрскому мастерству — настолько это было тонко, искрометно и гениально. И ни капли наигрыша или фальши… В этом был весь он — играть так, что стирается грань между выдумкой и реальностью. Его персонаж начинает жить, чувствовать, думать. Он не просто существует в рамках пьесы или сценария, он — оживает. Мой мужчина вдыхает в него душу, как боги вдыхали душу в глиняных людей… Я это знала всегда. Виктор тоже. Это было так очевидно. Очевидно там, в будущем, постфактум. Здесь же другая страна, другие взгляды, мысли, изыскания. И здесь он не волшебник. Здесь он известный актёр. Не больше. А вся метафизика — это чушь.

— Что скажешь? — он закрыл дверь в гримерку и изнеможённо опустился на стул. Он был пустой. Он выплеснул себя всего, без остатка там, на площадке.

— Скажу, что поражена, очарована и восхищена!

— Ты субъективна!

— Если бы я была субъективна, я бы визжала от восторга.

— Ну брось, — и он отпил Боржоми, — Ты просто преувеличиваешь.

— Нет, ни капли. Почему ты до сих пор не можешь поверить в свою гениальность?

— Гениальность, скажешь тоже! Вот Вахтангов, Чехов, Немирович-Данченко — это да. А я…

— Сейчас это звучит странно, но в следующем веке ты будешь для всех, как Вахтангов для тебя. Недосягаемая величина. Космос. Вселенная.

— Ты серьезно?

— Ты так ничего и не понял? Как ты думаешь, стал бы самый влиятельный… хм… пусть человек… самый влиятельный человек в этом мире, ломать кристаллическую решетку времени только лишь для того, что бы дать нам с тобой шанс на счастье?

— Думаю нет, — он поднял на меня глаза, — Выходит ты тоже пешка?

— Да. Но меня это совершенно не волнует. Это не важно!

— А что же важно?

— То, что сейчас я буду развязывать узел на твоём галстуке, — и я опустилась перед ним, — А после мы поедем домой. К нам домой. И я засну на твоём плече. А утром, проснувшись, я буду знать, что это не сон. Что я рядом с тобой. И что ты меня любишь. Любишь же?

— Беспредельно, — он, дрожащими пальцами, смахнул прядку с моего лба.

— Вот это важное. А уж пешка я или ладья — меня не касается. Лишь бы был ты и были мы.

Мы возвращались домой уже глубокой ночью. Таксист, Слава Богу, был молчалив и собран. Мы же тоже молчали. Он гладил мою руку и смотрел в окно. Он прощался. Прощался с этой Москвой, с этой зимой, с этой страной. Он хотел запомнить каждую секунду ускользающей эпохи. Я слышала его тоску.

— Ты не передумал? — тихо спросила я.

— Ты о чем? — он наклонился ко мне и поцеловал в бровь.

— О прыжке.

— Нет. Почему я должен был передумать?

— Ну, тут вся твоя жизнь…

— Без тебя… а там вся жизнь с тобой. Как ты думаешь, что я выберу?

— Меня?

— Нас. Я уже выбрал. Много лет назад. Интуитивно. Там, в Останкино. Я сотни раз задавал себе вопрос — почему я так повёл себя. И ответа не находил. Да, много женщин пытались меня соблазнить. У многих это получалось. Но я, хоть убей, не понимаю, почему с тобой было все по-другому. Почему я, с первой же секунды, не хотел отпускать тебя. Видимо это действительно — судьба. А может быть в прошлой жизни мы уже были вместе.

— Были…

— Что?

— Что?

========== Глава 10. «Кто, если не он?» ==========

Мы пили чай на кухне. Конечно, пора было уже ложиться спать, но мы не ложились. Завтрашний день был относительно свободен — всего пару интервью и одна фотосъёмка. Все это в ближе к вечеру. Да и сеанс связи с Виктором, но это только в 13.46. А сейчас нам было необходимо говорить. Точнее ему — задавать вопросы, а мне отвечать на них.

— Правда в будущем в магазинах все есть? Прямо все-все? Даже французский парфюм или английские поло?