Зеркальная галерея. Великая депрессия, Великая рецессия, усвоенные и неусвоенные уроки истории

Проблема Франции заключалась в том, что инфляция была не такой уж небольшой. Она продолжалась почти два года, поскольку один премьер-министр за другим – а с июня 1924 по июль 1926 года их было 7 – пытались преодолеть нежелание левых и правых пойти на компромисс в отношении бюджета. Левые предлагали специальный налог на капитал, и состоятельные граждане переводили свои сбережения за рубеж. Правые предлагали новые потребительские налоги, и работники выходили на улицы.

Разгонявшаяся инфляция была губительной для мелких вкладчиков, рантье и военных пенсионеров, то есть наименее защищенных слоев населения. В июле 1926 года свыше 20 000 бывших военнослужащих и их сторонников вышли на акцию протеста перед Палатой депутатов. Обвиняя иностранцев в манипулировании франком и раздувании инфляции, толпа атаковала автобусы Paris-by-night (ночной Париж) – популярное средство передвижения американских туристов. Состоятельные французы, опасаясь народных волнений, теперь отправляли за рубеж не только свои сбережения, но и семьи.

На этом этапе инфляция стала уже совсем нешуточной; в некоторых кругах ее рассматривали даже как угрозу для французской демократии. Палата депутатов, в которой преобладали левые, 22 июля в отчаянии согласилась позволить Пуанкаре вновь возглавить правительство национального единства. Несмотря на его жесткую политику по отношению к Германии, Пуанкаре имел репутацию рассудительного и осторожного руководителя. Он был «надежным человеком» и сделал себя имя, помогая организовывать национальные финансы во время Первой мировой войны. Временная стабилизация 1924 года была его заслугой. Повысив налоги перед парламентскими выборами, он поставил интересы национальных финансов выше своей политической выгоды, и ему пришлось за это заплатить.

Пуанкаре также был надежным человеком в том плане, что он не принадлежал ни к правым, ни к левым. В Палате депутатов его всегда ассоциировали с центристами. Bloc National был правоцентристским, но у Пуанкаре также были друзья и союзники среди социалистов, и не последним из них был Леон Блюм, будущий премьер-министр. Будучи выходцем из среднего класса, он относил себя к мелким вкладчикам – наименее защищенным от разрушительного влияния инфляции слоям населения. Обстоятельства требовали умеренности. В противоположность отношениям с Германией, когда дело касалось внутренней политики, именно это и предлагал Пуанкаре.

Таким образом, Пуанкаре было предложено сформировать единое правительство на основе правоцентристов с некоторым добавлением левых. Теперь все были согласны, что политизация бюджетной политики зашла слишком далеко. Назначение Пуанкаре и формирование им правительства национального единства служило признанием этого факта. Политикам, очевидно, тяжело дался урок, что бюджетные решения должны приниматься сообща, а не навязываться правым левыми или наоборот.

Содействовать принятию таких совместных решений теперь и было задачей Пуанкаре. Процедуры контроля над доходами и сбора налогов были изменены с тем, чтобы повысить бюджетные доходы. Произошла некоторая оптимизация государственной администрации – были закрыты районные суды и другие административные учреждения. Средства государственной табачной монополии пошли на обслуживание и выкуп государственного долга. Это подтверждало, что правительство не планировало отчуждения имущества состоятельных граждан, хотя формирование правительства национального единства и так уже это предполагало. Наконец Пуанкаре предложил конвертировать краткосрочные облигации национальной обороны, которые были непосредственным источником финансовой уязвимости, в более стабильные долгосрочные облигации.

Желание переложить бремя стабилизации – с капиталистов на рабочих, со среднего класса на зажиточных граждан или с Франции на Германию – наконец само сгорело в костре инфляции. В результате ограниченных мер Пуанкаре хватило, чтобы «зацементировать» стабилизацию 1926 года, которая пришла в августе. Цены перестали расти; франк, который до этого падал, начал резко укрепляться к неудовольствию французских экспортеров, которым нравилось это обретенное конкурентное преимущество. Это заставило Банк Франции покупать иностранную валюту за франки, чтобы замедлить укрепление национальной валюты. В конце 1926 года курс франка был привязан к фунту стерлингов и к доллару, а в 1928 году наконец была восстановлена конвертируемость в золото.

Французские нормы золотого стандарта, как и немецкие, были особенно жесткими. Они запрещали центральному банку покупать государственные ценные бумаги на рынке (то есть прибегать к «операциям на открытом рынке») и иным способом предоставлять прямое финансирование правительству. Как и в Германии, инфляция и социальное разделение, которое она обнажила, оставили свои длинные тени.

* * *