Зеркальная комната

«Зеркальная комната» — это роман-воспоминание о, как говорит герой, «моем прошлом, подробные воспоминания о жизни моей семьи, о далеком времени, затаившемся в темных углах, на чердаке нашего старого дома; своего рода опись, каталог, (…) неоконченная хроника, семейный альбом…». Это летопись жизни родных дона Себастьа, живых и покойных. Незапланированный, неожиданный для самого героя визит в родные пенаты — это бегство от самого себя и в то же время поиски себя, необходимость вновь обрести свою сущность, попробовать писать после стольких лет вынужденного молчания. Автор постоянно обращает внимание читателя на то, как постепенно оттаивает душа его героя от соприкосновения со всем близким, родным. В родительском доме на дона Себастьа нахлынули дорогие воспоминания, и все двенадцать дней отпуска он жил ими, жадно окунаясь в атмосферу внутренней свободы, независимости, следуя своим желаниям и привычкам. Женева ассоциируется у героя с огромной, жестокой, никогда не останавливающейся бесстрастной машиной, а местечко Вальнова близ Барселоны — со свободной жизнью на лоне природы. Однако не так легко дону Себастьа уйти от прошлого: хотя после стольких лет внутреннего подчинения писатель вырвался на волю и предоставлен сам себе, располагает своим временем — а приехал он с целью написать книгу всей своей жизни, — ему страшно начинать. («Мне хочется просто продолжать этот разговор с самим собой, не заботясь о том, что скажут или подумают другие».) После многих лет внутренней цензуры дону Себастьа страшно доверить мысли бумаге. Человеческое сознание — вещь сложная, оно не изменится за один день и даже за один год. Собственную книгу писатель по привычке рассматривает как очередное обязательство перед шефом, очередное задание, которое необходимо выполнить к определенному сроку.

Рамон Фолк-и-Камараза — прозаик, тонко разбирающийся в психологии своих героев. Он внимательно и в то же время с определенной долей иронии изучает окружающий, хорошо знакомый ему мир. Тем не менее писателя отличает поэтическое ви́дение действительности, однако без ненужной ее романтизации.

Мир Р. Фолка-и-Камаразы состоит из мелких и на первый взгляд незначительных событий, которые, несмотря на их кажущуюся несущественность, заставляют с другой точки зрения взглянуть на обыденное — повседневные дела и заботы, радости и печали, мелкие бытовые неудобства, капризы погоды и так далее и тому подобное. Из этих, как кажется, мелочей возникает действие, которое ведет к проникновению в сущность человека. Весь роман являет собой внутренний монолог лирического героя; это не только описание действительности, но в первую очередь рассказ о том, что́ происходит в воображении, — перед нами проходит человеческая жизнь во всей ее полноте.

Писатель правдиво повествует о житье-бытье маленького селения Вальнова, где семья героя проводила каждое лето и где он был счастлив. Неторопливо течет повествование, и читатель знакомится с жителями этого селения — простыми, добрыми, непосредственными и участливыми, всегда готовыми прийти на помощь в трудную минуту. Мир этих людей резко отличается, от того мира, в котором живет герой и его коллеги по работе в далекой (во всех отношениях) Женеве. Рассказывая о жизни простых людей, Фолк-и-Камараза делает нас свидетелями их маленьких радостей и горестей, показывает достоинства и недостатки, и все это подводит читателя к мысли о том, что именно такова истинная Испания, Каталония — и она заслуживает лучшей участи. Для автора эстетические ценности неразрывно связаны с этическими. Для него и его героя нет красоты там, где нет чуткости, доброты, человеколюбия.

Конечно, достижения цивилизации приходят и в эту богом забытую деревеньку: телефон, по которому, правда, проще слушать радио, чем говорить, — антенна национальной радиостанции расположена неподалеку и вклинивается во все телефонные разговоры; абоненты, сняв трубку, могут оказаться в курсе всех событий, прослушав последние известия или, к примеру, модный шлягер. В стране все шиворот-навыворот. «Некоторые семьи прослушивают последние известия, включив пылесос, а современный селянин, бреющийся электробритвой, может делать это под музыку, благодаря чему нередко приобретает цивилизованную привычку бриться дважды в день». Местный священник увлекается электроникой и модернизирует форму отправления своих служебных обязанностей («алтарь, где священнодействовал этот слуга господень, положительно напоминал операционный стол, а еще больше — койку в реанимационной палате: электрические провода, бесконечные кнопки и индикаторы, мигающие лампочки; однако падре Себриа прекрасно ориентировался в этом хаосе и всегда вовремя включал электронного Санктуса, фуги Баха или биографии святых»).