Зеркальные тени

— Забыть?! То, что Тигрис однажды приревновал меня к Господину, когда увидел, как тот лапает меня каком-то празднике — ни за что не поверю, что Господин хоть когда-нибудь был человеком, чтобы приучать нас к человеческим традициям! Зачем ему эти праздники, не знаю… Хотя знаю — чтобы ко мне приставать! Я же к нему в Ритуальное капище почти не хожу. Во избежание, так сказать. И, да, Тигрису пришла в голову интересная идея: надавить на меня любой ценой так, чтобы я вышла за него замуж. А Господин в ответ приревновал меня к Тигрису, посчитав, что мы с ним почему-то любовники… и отправил на одно задание, где меня должны были как следует покалечить, а моего напарника, его соперника, убить. Мы еле спаслись тогда от целой оравы взбесившихся демонов! И… да, тогда я на какое-то время сошла с ума, точнее, мой демон как никогда ясно дал понять им обоим, что он их не любит и не подпустит к моему телу. И тогда меня отправили в психиатрическую клинику на Земле, так сказать, подлечить нервы. И почему-то запроторил меня в Японию, решив, наверное, что меня, как девушку с вполне европейской внешностью будут либо очень не любить, либо любить слишком сильно. Но вот незадача — моё состояние ухудшилось, так как в клинике на мне испытывали какие-то препараты, потому что врач Мияги Мураками догадался, что я — не человек. И так как был сумасшедшим исследователем вроде тебя, то решил оторваться по полной, придя к лестному для себя выводу, что я — неожиданный подарок за все его прошедшие дни рождения, — я старалась говорить саркастически, хотя сердце сжалось от боли. — И тогда я действительно сошла с ума… и подожгла своим демоническим пламенем клинику, где снова едва не сгорела — хорошо, хоть в последний момент успела переместиться обратно в наш мир.

— Извини, я не хотела тебе об этом напоминать, — тихо произнесла девушка, успокаивающе касаясь моего плеча и заглядывая в глаза.

— Да это я сама себе напомнила, — я потёрла ладонью лоб. — Боюсь, если эти два урода продолжат на меня давить, со мной случиться нечто подобное… если не хуже. И тогда меня придётся только пристрелить, как бешеную собаку.

Я уставилась в окно, демонстрирующее великолепные виды озера, сада и видневшегося невдалеке леса. Я ощущала, как на меня накатывает усталость.

— И совершенно невозможно расслабиться, так как эти извращенцы только и ждут момента моей слабости! Чтобы я сначала расплакалась у них на плече, а потом они бы меня напоили чем-нибудь покрепче… А наутро я бы проснулась у них в постели. И убила бы тогда себя и своего незадачливого горе-любовника. Как же я устала от этих домогательств, Аза! — последние слова были настоящим криком души. Я осознала это и покраснела. — Извини, наверное, я кажусь тебе каким-то ничтожеством? Люблю сладкое, поедаю его как ни в себя — хорошо, что мы не полнеем — обладаю огромной силой, но редко умею защитить себя. Разве что свои убеждения и невинность. Почему они не хотя понять, что я не могу? Просто не могу, и не хочу! По крайней мере, с ними уж точно!

Аза только обняла меня и всунула мне в руку пирожное.

— Это означает заткнись? — пробубнила я с набитым ртом.

— Нет, это означает успокойся, — слабо улыбнулась девушка. — Знаю, что прозвучит банально, и ты меня за это явно захочешь затравить своими зверушками — но я верю, что когда-нибудь ты найдёшь свою настоящую любовь.

— Ага, а потом озабоченный Повелитель придумает экзотический способ его прикончить! — ядовито-зло прошипела я. — Или убьёт нас обоих — зачем мелочиться-то? У него ведь идея-фикс — жениться на мне! Или убить меня, если я выберу кого-нибудь другого. В стиле греческих трагедий, да. Медея с Эдипом нервно курят в сторонке и завидуют богатому воображению извращенца.

Я немного помолчала, затем хрипло рассмеялась, напугав этим покладистую и мирную Азу.

— Когда-то он меня спросил, каким образом смог бы заполучить моё тело. И я ответила, что «дам» ему, если только окажусь в морге. Как бы он не принял это к сведению… Ладно, извини, не буду травить твою душу своей затравленной душой, — я встала и быстро направилась к выходу. — И спасибо, что не предлагаешь мне попробовать своё очередное изобретение — супер-мега успокоительное! Я уже поняла, что мне ничего не поможет. Так как лечить надо причину, а не следствие, а на причину — то есть, на двух озабоченных придурков — я повлиять не в силах. Они меня просто не слушают. Выжидают. Как собаки, преследующую сучку в течке. Только ЭТИ не дождутся!

Махнув рукой окончательно расстроенной подруге, которая стала великолепным учёным, превратившись из сомнительного алхимика в настоящего исследователя, я перенеслась к себе в домик, который надёжно отгородила всеми возможными защитными чарами — не потерплю, если два моих ухажёра начнут ещё и ко мне в дом являться! Тогда останется только эмигрировать в ад.

* * *

Вид моего дома всегда позволял мне немного расслабиться, я ощущала облегчение, когда только поднималась по лестнице и заходила на веранду, уставившись в пространство, прямо на край света, где солнце тонуло в небе, соединяясь с ним.