Зеркальный человек

Мартин довольно долго стоял без движения, а потом повернулся и направился назад, к киоску «Прессбюро».

Он просто смотрел.

Он даже не приближался к Йенни.

Когда Мартин ушел, часы показывали двадцать пять минут четвертого. Йенни Линд к этому времени была мертва уже пять минут.

Собака, волоча поводок по земле, последовала за Мартином, который направился к входу в метро и скрылся из кадра.

Камера еще засняла, как одна из ворон улетает с остатками пиццы в клюве, а потом запись резко оборвалась.

— Не желаешь заняться этим случаем? — натянуто спросила Марго.

— Я был прав, — ответил Йона.

— В смысле?

— Мы имеем дело не с единичным убийством.

31

Памела достала из буфета непочатую бутылку «Абсолюта», оборвала пластик на горлышке, захватила из шкафчика стаканчик и села за кухонный стол.

Она неделями думала, что надо бросить, прекратить пить, но все же налила себе водки.

Посмотрела на прозрачную жидкость, на заполненную светом тень на столе.

Все, последняя рюмка, подумала она, и тут зазвонил телефон.

На дисплее высветилось «Деннис Кранц».

Желудок свело от тревожного чувства. Вчера, прося Денниса приехать, Памела была пьяна в стельку. В мозгу пронеслись обрывки воспоминаний, оставшиеся после вечера и ночи: они занимаются любовью, а потом лежат бок о бок, тяжело дыша.

Памела уставилась на розетку вокруг люстры. Комната вертелась, как плот в водовороте.

Ночью Памелу разбудило ощущение опасности.

В спальне стояла почти кромешная тьма.

Лежа голая под одеялом, Памела пыталась припомнить события вчерашнего вечера.

Не делая никаких движений, Памела прислушалась. Из гардеробной доносилось посвистывание старой вентиляции.

Шторы опущены, но сквозь щель пробивается серый свет ночного города.

Памела поморгала, пытаясь сфокусировать зрение. Ей показалось, что она различает на оконном стекле отпечаток детской ладони.

За спиной скрипнули половицы.

Памела беззвучно повернула голову. Посреди спальни темнела высокая фигура. В руке фигура держала ее, Памелы, лифчик.

— Деннис? — прошептала Памела.

— Я ходил в душ, — объяснил Деннис и повесил лифчик на спинку кресла.

Памела села, облизала губы. Между ног было липко. Памела смотрела, как Деннис поднимает с пола возле кресла ее платье и выворачивает его налицо.

— Наверное, будет лучше, если ты уйдешь.

— Ладно.

— Мне надо поспать, — объяснила Памела.

Одеваясь, Деннис сделал попытку заговорить с ней: он не хочет, чтобы она разочаровалась в нем или пожалела о вчерашнем.

— С моей-то стороны все логично, — прибавил он, застегивая рубашку. — Я всегда любил тебя, даже если самому себе в этом не признавался.

— Извини, но у меня сейчас на такой разговор сил нет. — Во рту у Памелы пересохло. — Я даже не очень осознаю, что мы действительно занимались тем, чем занимались. Это как-то не соответствует моим представлениям о себе.

— Не обязательно всегда и во всем быть самой сильной, пойми это.

— А кто тогда будет самой сильной?

Памела, пошатываясь, заперла за Деннисом дверь, вынула контактные линзы и снова легла.

Она спала тяжелым сном без сновидений. Когда зазвонил будильник, Памела встала, приняла душ, убрала бокалы и перестелила постель. Бросила вчерашнюю одежду в корзину с грязным бельем, выгуляла собаку и поспешила на работу.

После совещания она поднялась на чердак дома на Нарвавеген, сделала несколько набросков и постояла во временном строительном лифте.

Памела сняла каску, и мысли снова закрутились вокруг того факта, что она изменила Мартину. Надо во всем ему признаться.

И вот она сидит за столом с телефоном в руке, и перед ней водка. Телефон зазвонил.

— Памела.

— Я только что звонил в полицию. Похоже, прокуратура снимает с Мартина обвинения и отпускает его, — сказал Деннис.

— Прямо сейчас?

— Обычно, когда решение уже принято, все происходит довольно быстро. Его наверняка выпустят минут через десять.

— Спасибо.

— Ты как?

— Нормально… но тогда у меня нет времени на разговор.

Они распрощались. Памела взяла рюмку. Надо попробовать слить водку назад, в бутылку, но она сейчас слишком нервничает. Памела выплеснула водку в раковину, схватила в прихожей сумочку и ключи, вышла, заперла дверь и бросилась к лифту.

Спускаясь, она смотрела сквозь лифтовую решетку. Пол уплывал вверх, кабина, поскрипывая, спускалась вниз.

Свет на четвертом этаже не горел, но Памела разглядела у одной двери детскую коляску.

Надо успеть к тюрьме до того, как Мартина выпустят.

Памела взглянула в зеркало, проверить макияж, и вынула из сумочки пудреницу. Кабина миновала третий этаж.

Внезапно кабину залил резкий свет, послышался щелчок фотоаппарата.

Памела обернулась, но увидеть успела лишь чьи-то черные ботинки. Лифт уже опустился на второй этаж.

Сердце встревоженно заколотилось — Памела сама не поняла почему. Наверное, она так напряжена, что во всем видит угрозу. А это просто какой-нибудь риелтор делает фотографии.

На первом этаже лифт остановился. Памела отвела решетку и вышла. Бегом кинулась в гараж, села в машину и тронула ее с места, одновременно нажимая кнопку на пульте.

— Ну давай же, — шептала она, пока ворота гаража медленно складывались гармошкой.