Зеркальный человек

Оба любили пошутить над тем, какую жизнь вел Моррис, прежде чем взял себя в руки и стал полицейским. Когда у него не было травы, он пытался курить все, от банановой кожуры до мухоморов, а однажды смешал тертый мускатный орех с уайт-спиритом и высушил смесь в духовке.

Йона достал из конверта и раздал бойцам фотографии Мии Андерсон, Примуса, Ульрики Бенгтсон и ее мужа, Стефана Николича.

— Николич вооружен и очень опасен… мы его засекли, когда полиция в прошлом году расследовала убийство одного из наших коллег, полицейского застрелили в постели.

— Николич — мой, — сказал Моррис.

— У них большой запас тяжелого оружия, — продолжил Йона и достал из кармана зажужжавший телефон. — Я должен ответить, это Кофоэд.

В трубке заскрежетало, и Кофоэд выдохнул в микрофон.

— Слышишь меня? — вполголоса спросил он. — К дому подъехала машина. Только что. Фургон с черными окнами, он остановился на подъездной дороге и просто стоит там… У меня место не очень удачное, не видно, вышел кто из машины или нет и что там происходит.

— Оставайся на месте, — сказал Йона и нажал «отбой».

— Что он сказал? — спросил Арон.

— К дому подъехал фургон. Наверное, Мию хотят увезти.

Йона снова связался с командным пунктом.

Докладывая новые данные, он заметил, что спецназовцы о чем-то напряженно перешептываются.

Глаза у Морриса блестели, щеки и уши покраснели. Он сдул сор с планки Пикатинни и закрепил прицел.

Свет цинковой лампы косо падал на плечи и спину Бруно. Арон сунул под верхнюю губу пакетик снюса.

— Марго хочет, чтобы мы начали штурм немедленно, — заговорил Йона.

— Остальные бойцы скоро прибудут, — сказал Моррис.

— Знаю. Но штаб считает — есть риск, что Мию Андерсон увезут в фургоне… посты на дорогах еще не выставили, а погоня за машиной никому не нужна.

— Вот же… — вздохнул Моррис.

— Нам приказано начать штурм немедленно, — повторил Йона.

— Ладно, мать его. — Бруно успокаивающе поглядел на Морриса.

— Мы с Ароном заходим в дом через дверь. Вы блокируете машиной выезд и даете нам сто двадцать секунд, а потом заходите следом за нами. Обходимся без светошумовых гранат, переговариваемся тихо, и приготовьтесь к ответному огню.

— Группа будет здесь через двадцать минут, — уперся Моррис.

— Нет у нас двадцати минут, — громко заговорил Арон. — Дадим им увезти девчонку, а потом через пару лет найдем ее повешенной, да?

— Начинаем без промедления, точка. — Йона протянул Арону беспроводной наушник-пуговку. — Убедитесь, что слышите меня и что рации в режиме прямой связи.

Держа в руке конверт, Йона зашагал в сторону Бергсгатан, Арон последовал за ним.

— У тебя «зиг-зауэр»?

— Был, когда я проверял в последний раз.

— Когда войдем, держи его так, чтобы не было видно.

Оба спецназовца смотрели, как они исчезают в темноте, чтобы потом появиться в свете дальнего фонаря.

Моррис нервно потоптался, оперся руками о зеленоватую стену и сделал несколько глубоких вдохов.

— I smoke two joins before I smoke two joints, — сказал Бруно.

— And then I smoke two more[6], — без улыбки ответил Моррис.

— Все будет нормально, — вполголоса сказал Бруно.

— Я знаю. — Моррис поцеловал крест.

— Стер ту гадость с прицела?

— Да он мне все равно не понадобится.

Оба сложили спортивные сумки с оружием в открытый кузов пикапа, сели в машину и задом выехали с парковки.

49

Йона и Арон в молчании повернули налево и стали подниматься дальше, к вершине холма. На склонах проступали очертания вилл, построенных в начале прошлого века. Кое-где горели окна, свет уличных фонарей отражался в брусчатке.

— Когда ты в последний раз был в тире? — спросил Йона, перешагивая лежащий электросамокат.

— Разучиться стрелять невозможно, — сухо ответил Арон.

Они наискось пересекли улицу и оказались в тесном проулке с потрескавшимся асфальтом.

За невысокой скальной стеной на крутом склоне виднелся дом Ульрики Бенгтсон. Островерхие крыши тянулись к черному небу.

Йона представил себе фотографию Ульрики. Высокая женщина лет шестидесяти, светлые волосы, бровь с пирсингом, руки в татуировках. Похожа на своего брата Примуса — у обоих узкие лица и рты, в которых зубов как будто больше, чем положено.

Йона с Ароном прошли мимо последнего фонаря с прикрученной к нему самодельной баскетбольной корзиной. Тени перед обоими удлинялись и сливались с темнотой.

В тишине слышалось только, как похрустывают камешки под подошвами.

Под навесом стояли два зеленых мусорных бака, а у ворот висела ржавая табличка «Zoo & Tattoo».

На круто уходящей вверх подъездной дорожке стоял черный фургон.

Слабо светилось окно спальни на втором этаже.

Йона подошел к фургону и постучал в черное окошко. Арон встал у задней двери, достал из кобуры пистолет, снял его с предохранителя. Руку с пистолетом он прижал к себе, чтобы скрыть оружие. Йона постучал еще раз, обошел машину и заглянул в лобовое окно.

— Никого.

Арон снова поставил пистолет на предохранитель и последовал за Йоной по каменной лестнице, ведущей к дому. Он чувствовал, как пот струится по щекам.

Двигались ветки деревьев, росших у соседского дома, отчего свет в окне тревожно мигал.