Зеркальный лабиринт

А в это время семью Громовых-старших репрессировали. Известие о гибели отца Громов-младший получить не успел — судно, на котором они возвращались из экспедиции погибло. В живых осталось двое: старший сын Андрея Громова, не успевший прибыть на корабль родителей с дурной вестью, и Ксения, которую подобрали в биотической капсуле и отправили в школу на Остров на Брискселе. Причём история с её родителями тоже странная: возвращались они порознь, что довольно странно. Потому что обычно они не расставались. На планете, где они находились в экспедиции, произошла какая-то планетарная катастрофа: то ли метеорит упал, то ли ещё что-то. Поэтому эвакуация шла спешными темпами. Сначала вернулась мать, она почти не пострадала, но добиралась на перекладных почти два года, а отца собирали буквально по кусочкам, он год был в коме, потерял память и после этого о полевой работе ему пришлось забыть. И младшую дочь они потеряли намертво.

В школе на островах Ксюша оказалась в одном классе с некой Сейлан Батиста Альери. Её семья была из колонистов Первой волны, но во время эпидемии они все умерли. В живых осталась только Сейлан. А поскольку большинство учеников в школе были аборигены — представители местной расы, то и имена им дали местные. Ксения стала Клак-Кхаат, а Сейлан, она же Талка — Таал-Махт. Талкой её прозвала уже Ксения. Сейлан быстро взяла её под покровительство. Очень уж по умершей сестре скучала. А Ксюша на неё здорово похожа была, как ей казалось. Через какое-то время родственники Сейлан наконец-то вспомнили о своей родне в дальней колонии и позаботились о переводе сиротки в Швейцарию в иезуитскую школу. Дело в том, что у них это давняя семейная традиция, чуть ли не с момента возникновения ордена иезуитов. Все дети в этом роду обучались в иезуитских школах. Обычно в Швейцарии. Ну и заодно и нашу Ксению прихватили. Тем более, что она весьма хорошего склада оказалась, крепкая физически и быстрого ума. Кроме того, без роду племени, ибо стрессы отбили у неё память о том откуда она, а малый возраст быстро дал ей замещение в виде рассказов Сейлан о детстве, в семье Альери. В Швейцарии им дали новые кадетские имена. Альта и Талья Гларус. Ксении было всё равно. А Сейлан приняла служение по правилам своего рода.

Причислены были обе к первому отряду (что-то вроде кузницы кадров для спецназа). Родители, надо сказать, Ксюшу искали, но не нашли, понятное дело. Но самое интересное не это. А то, что после подавления восстания в колхозе Громовых на их землях был создан некий сельхозкооператив «Фелисити», 51% акций которого, оформленных на подставных лиц, принадлежал уже Арсенюку. Улавливаешь?

— Улавливаю. — кивнула Анна, — Чьих ручонок дело.

В палате медблока орбитальной станции, где в последнее время жил и работал Малинин, царила суета. Люди в рабочих комбинезонах устанавливали оборудование, мониторы, камеры, протягивали провода. Адмирал на это время перебрался вместе с креслом поближе к Прапору и вместе с ним внешне спокойно наблюдал за работой. Говорят, нет ничего более умиротворяющего, чем смотреть на текущую воду, горящий огонь и работающих людей. По мнению Адмирала — что-то в этом есть. Но ему почему-то постоянно хотелось вскочить и кричать примерно следующее: «Да кто так делает???». Но приходилось держать себя в руках. Люди вокруг были гражданские. Могут не понять многих слов из его речи, да ещё и испугаться. А чего-нибудь хуже испугавшихся гражданских Малинин себе представить даже не мог. Потому он сидел в кресле, слегка постукивая об пол протезом, и крепко сжимал кружку с чаем. С трудом дождавшись окончания работ он спросил у зашедшего в этот момент в палату Самуила Яковлевича:

— Они ушли?

— Кто? Рабочие? Да. — внимательно взглянув на Малинина, медик поспешил в соседнее помещение и вернулся с парой таблеток на ладони, — На. Полегчает.

— Спасибо, родной. — запив таблетки чаем он спросил. — Ну вот почему? Почему у меня на гражданских такая реакция?