Зеркальный лабиринт

— Годится. Хороший резерв. Но нужны полевые агенты на улицах. Группы провокаторов мы обездвижим, но ведь полно будет одиночных дураков и прочих горлопанов. Озаботься этим.

— Есть.

— И пока не забыл. Специалист есть по общественным связям или по СМИ? Вроде ты обещал найти.

— Так точно. Прибудет завтра утром. Между прочим — военный репортёр.

— Военный — это хорошо. — одобрительно кивнул Адмирал, — Жду. Это сейчас самое важное. — Адмирал снова натянул наушники и углубился в отчёты и рапорты.

— Когда-то, очень давно, в прошлой жизни, одна маленькая девочка влюбилась в мальчика. — вдруг снова заговорила Альта, Анна и Деревянко непонимающе уставились на неё, а та продолжала: — Девочка действительно была маленькая — ей недавно исполнилось четыре года. А мальчик был почти взрослый — ему было уже почти десять лет. Мальчик приезжал со своим отцом к моему деду. Это был он. Лок. Дункан Стюарт. — объяснила она, заметив недоумённые взгляды.

— Хочешь сказать — это судьба?

— Наверное. Они приезжали несколько раз. Однажды я сказала ему, что когда мы вырастем, то поженимся.

— Ну я в детстве тоже кое-кому так говорила. — усмехнулась Анна.

— А мы потом надолго потеряли друг друга. Меня отправили к родителям. Как будто что-то почувствовали. Я сейчас вспоминаю всё. Как будто блок сняли с памяти. У меня были ещё брат и сестра старшие. Где они и что с ними — я не знаю. На планете, где мои родители в экспедиции были, произошла какая-то планетарная катастрофа, эвакуация шла стихийно, каждый спасался как мог. Отец меня успел посадить в спасательный челнок, а что дальше было, я не помню. Потом узнала, что я была в специальной спасательной капсуле. Капсула — была хитрая — противоударная, она как бы отталкивалась от любых помех мельче и крупнее планет земного класса, а система автопилота была ориентирована на стандартные частоты связи. Пассажир мог находиться в состоянии анабиоза практически бесконечно. Опасность была только при приземлении, если после отключения защиты капсула будет механически повреждена направленным взрывом. Так я оказалась на Брискселе.

Евстигней Иннокентьевич сидел за столиком в старинном ресторане «Оливье». В руках он держал планшет с меню, рассеянно проводя по нему пальцем. Рядом стоял официант — молодой человек в белой рубашке и чёрной безрукавке с безупречной улыбкой на лице. На правой руке небрежно перекинутое полотенце, поднос в левой руке, лёгкий полупоклон. На Земле позволить себе найм персонала из людей, а не установку роботизированных линий питания, могли позволить себе немногие рестораторы. Но в столице, в районе, где на улице больше аристократов, чем рядовых граждан, в древнем особняке постройки ещё 19 века, в одном из самых старинных ресторанов планеты, по-другому и не могло быть. Мельком глянув на официанта Евстигней Иннокентьевич подумал, что этому молодому человеку пришлось пройти сложный многоступенчатый конкурс на эту вакансию. Сделав заказ и отбросив мимолётные мысли, он достал коммуникатор. До назначенной встречи ещё сорок минут.

Евстигней Иннокентьевич уже заканчивал обед, когда к столику подошёл высокий, слегка полноватый мужчина в сером деловом костюме.

— Вы позволите? — с лёгким акцентом сказал он, пригладив рукой рыжие волосы с пробивающейся сединой.

— Да, разумеется. Присаживайтесь.

Тут же у столика появился официант, на подносе лежал планшет с меню ресторана.

— Мне как обычно — вальяжно сказал мужчина, небрежно махнув рукой. Официант тут же исчез. Через несколько минут он уже расставлял тарелки, бокалы и приборы. Последним на стол был положен прибор в виде прямоугольной коробки небольших размеров с кнопкой посередине. Официант нажал на кнопку и сказав, что разговору никто не помешает, попятился и скрылся за пеленой силового поля, которое позволяло разговаривать не боясь подслушивания или видеозаписи.

— Как там наш бизнес, дорогой Евстигней Иннокентьевич?

— Всё прекрасно, уважаемый Майкл. Всё просто замечательно!

Собеседники натянуто улыбнулись друг другу. Им предстояло многое обсудить.

Решительно отодвинув безуспешно пытавшегося что-то возразить Самуила Яковлевича в палату Малинина решительно вторглась рослая дама бальзаковского возраста с учительским узлом волос на макушке и в строгом деловом костюме.

— Ша, Сёма! — с характерным прононсом произнесла она, — Не делай мне нервы! Я таки немного понимаю в этом деле и я таки имею шо сказать этому шлимазлу Малинину!

— Рива? — от неожиданности Малинин чуть не выронил чашку с чаем.

— Где эта малохольная? — спросила Ревекка Самойловна Гельфер-Кротова, придвигая стул к столу и усаживаясь напротив Малинина.

— Ты про Ржавую? — на всякий случай уточнил ошалевший Адмирал.

— А про кого ещё? Я получила от неё какое-то странное письмо, потом её матушка огорошила меня новостью, что Анечка улетела в отпуск. И почему-то в отпуск она решила отправиться именно сюда.

— А… она на Маиси. — ответил Малинин. Получилось виновато.

— И что она там забыла? Только не говори, что захотела задать пару вопросов Златову.