Зеркальный замок

— А Борлат умел повелевать огнем, мог сжечь что угодно и на каком угодно расстоянии одной лишь силой мысли. Но ему не хотелось разрушать такой красивый замок — злодей рассчитывал сам поселиться в нем. Потому-то он и начал осаду. Впрочем, это отнюдь не означало, что Борлат вместе с войском просто окружил замок и стал ждать, пока Амадис сдастся. О нет, он не сидел без дела. Сначала его армия попыталась штурмовать стены, но лучники Амадиса отбили атаку. — Дядя перевернул страницу, провел пальцем по строчкам и отыскал нужный абзац. — Вот, здесь так и написано. Потом войско Борлата сделало попытку пробить крепкие дубовые ворота замка тараном. Но тут со стен замка на осаждающих обрушилась огромная стая летучих мышей и чуть не выцарапала воинам глаза. Осада длилась два месяца, по истечении которых Амадис вместе с сотней верных людей под покровом ночи выбрались из замка и напали на Борлата. Главным их преимуществом была внезапность нападения, но все-таки их было слишком мало: в конце концов, кровожадные наемники Борлата уничтожили всех нападавших. Борлат не зря подбирал себе в армию опытных и безжалостных убийц. Они разили без промаха, и земля у них под ногами стала скользкой от крови. Чарли поежился.

— И Амадиса тоже убили? — замирающим голосом спросил он.

— Принц был смертельно ранен копьем, — ответил дядя Патон и перевернул следующую страницу. — Так-так-так. Вот. Из всего отряда Амадиса уцелело лишь несколько воинов, которым чудом удалось пробиться в замок, куда они и отнесли своего раненого государя. Там он и остался до самого конца. В глубине души Амадис, должно быть, с самого начала предчувствовал, что Борлат рано или поздно нападет на его след и приплывет на остров, поэтому в замке с самого начала был устроен колодец и всегда хранились запасы провизии. Когда на исходе осады запасы подошли к концу, Амадис призвал к себе зверей и птиц и попросил их о помощи. Летучие мыши, как я уже говорил, помогли отбить атаку в самом начале. — Дядя улыбнулся, пробегая глазами строчки. — Крысы уничтожили все припасы Борлатовой армии, изгрызли сапоги, упряжь, ремни. Птицы проклевывали палатки, волки нападали на воинов, а нетопыри и филины по ночам носились над лагерем Борлата и своими воплями не давали его войску спать. К тому же резко похолодало, зарядили проливные дожди, палатки стояли в лужах, и войско Борлата не выдержало: все солдаты заявили, что с них хватит, и они хотят домой.

— Тогда Борлат и напустил на замок огонь? — сообразил Чарли.

Дядя Патон печально кивнул. Вновь зашуршали страницы.

— У подножия замка стены были обшиты толстыми деревянными панелями — снаружи и изнутри. Но сами стены были из гладкого желтого камня. Когда войско Борлата уже готово было взбунтоваться, тот в ярости погрозил замку кулаком и призвал на него огонь. Деревянные панели загорелись, и все население замка оказалось в огненном кольце. Люди задыхались от дыма, прыгали с парапетов и башен и убивались насмерть. Погибли все — мужчины, женщины, дети, животные. Кроме одного человека.

— Кого? — поразился Чарли, который сидел, покрывшись холодным потом. Дядя так живо описывал страшный пожар, что в горле у мальчика першило от дыма, а глаза щипало. — Как там вообще можно было уцелеть?

— Помолчи! — велел дядя. — Имей терпение. Чарли послушно смолк.

— Борлат вызвал огонь такой силы, что стены замка начали спекаться, иными словами, превратились в стекло — толстое черное стекло. — Дядя поднял палец. — Слушай дальше, сейчас будет самое интересное. Мне кажется, что тут-то и таится ключ к тайнам твоих предков — но по другой линии. Где же это у меня отмечено…

Вновь шуршание страниц.

— Нашел. Итак… Во время своих странствий Амадис познакомился с неким валлийским чародеем по имени Мейтонви, жившим на материке, к югу от острова. Когда Борлат поджег замок, пожар разгорелся с такой страшной силой, что зарево было видно на много миль окрест. Над островом клубились черные тучи дыма, птицы замертво падали в море, а само море покраснело, как кровь, и бурлило, будто кипяток. Немудрено, что Мейтонви тоже увидел зарево и догадался, что произошло на острове. «Неужели уже слишком поздно и я не смогу спасти своего друга, принца Амадиса?» — ужаснулся он. И чародей сделал единственное, что было в его силах, — вызвал снегопад. Свинцовые низкие тучи поплыли к острову, достигли замка, и его башни скрыла пелена бушующей вьюги. Снег падал и падал на замок, и, когда снежные хлопья касались почерневших стен, происходило чудо. Камни, которые расплавились и превратились в стекло, засияли зеркальным блеском.

— Сверкающий зеркальный замок… — протянул Чарли. Потом встряхнулся: — Дядя, а я-то тут при чем? То есть история нашей семьи?

— Мейтонвей, — лаконично ответил дядя Патон. — Это имя есть на генеалогическом древе Бонов — помнишь, Мейзи дала тебе рисунок? Мейтонвей — это твой валлийский предок-чародей.

— А-а-а… — напрягся Чарли. — Что-то похожее там было, но тогда получается, что даты перепутаны. Если Мейтонвей жил при принце Амадисе…