Зеркальный замок

— Аза сегодня весь день на Зандра бочку катит. Ко всему придирается. Сначала прицепился, мол, у Зандра галстук мятый, потом придумал, что тот будто бы слишком шумит, а теперь я уж и не знаю, что он изобрел.

— Скверный сегодня день, сдается мне… — тихо сказала Эмма.

Фиделио понял ее с полуслова. Друзья тревожились о судьбе Чарли.

— И что такого особенного в Зеркальном замке? — спросил Фиделио.

— Мрачное место. Так говорит моя тетя, она вычитала в одной старинной книге легенду о замке, — объяснила Эмма и пересказала то самое предание, которое Чарли в свое время слышал от дяди Патона.

— И к тому же Чарли вбил себе в голову, будто в замке заперт его отец, — добавил Танкред, когда она умолкла.

Оливия внезапно вскочила и швырнула яблоко далеко в кусты.

— Я боюсь за Чарли, — честно сказала она.

Остальные закивали.

В этот вечер в Королевской комнате почему-то стоял отчаянный холод и Эмму бил озноб — такой, что зубы стучали, и ручка то и дело падала из ее дрожащих пальцев. На третий раз ручка укатилась на другой конец стола. Эмме показалось, что это фокусы Идит или Инез Бранко. Близняшки-телекинетики все пялились и пялились на Эмму синими фарфоровыми глазами. Попробуй тут сосредоточься!

Пустующий стул Чарли Бона слева от Эммы занял Джошуа Тилпин. Теперь он дотянулся до ручки и вернул ее Эмме с вкрадчивой улыбкой, на которую невозможно было не ответить тем же. Но одной улыбки Джошуа было мало. Он поймал взгляд Эммы, и у нее в голове вдруг возникла странная картина: огромный ястреб налетает на ее друзей, бьет могучими крыльями, наносит страшные удары крючковатым клювом… Эмма поспешно уткнулась в тетрадь. Это не она придумала! Она бы в жизни не сделала такой гадости! Это Джошуа наводил на нее морок.

Эмма передернулась. Габриэль, сидевший справа, прошептал:

— Тебе плохо?

Эмма помотала головой.

— Тихо! — скомандовал Манфред. — Не сметь шептаться!

Близнецы уставились на Габриэля, желтые глаза Азы хищно сузились, а Доркас усмехнулась краешком рта. Что они задумали? Эмма посмотрела на друзей. Габриэль, Танкред и Лизандр не поднимали головы от учебников. Вид у них был такой угрюмый, что сердце у Эммы заныло.

Закончив домашние задания, одаренные во главе с Манфредом потянулись прочь из Королевской комнаты. Эмма переминалась с ноги на ногу, поджидая Габриэля, который замешкался дольше обычного, как и Танкред с Лизандром. У всех троих все валилось из рук, книги падали на пол или, что еще хуже, не желали закрываться, тетради упархивали, как птицы, карандаши скатывались под стол, ручки норовили потечь.

— Что-то не так, — заметила Эмма.

— Не то слово! — простонал Лизандр.

— Мы теперь в меньшинстве, — заявил Габриэль. — Смотрите, нас четверо против пятерых… то есть шестерых, считая Манфреда.

Наконец мальчикам удалось сложить свое добро. Пора было идти спать. На площадке главной лестницы они стали прощаться с Эммой, но Габриэль вдруг воскликнул: «Ах, я, дурак» — и помчался через гулкий холл.

— Ты куда? — позвал Лизандр. — Надзирательница тебя поймает!

— Мне разрешили полчасика позаниматься фортепиано в музыкальной башне, — не останавливаясь, ответил Габриэль и похлопал себя по карману. — Мистер Мармор дал мне записку с разрешением. Придется мадам Юстасии это скушать!

Друзья заулыбались, представив, какое будет лицо у надзирательницы, но, когда Габриэль скрылся за дверью, ведущей в башню, им почему-то сделалось не по себе.

Габриэлю, поднимавшемуся в башню, тоже было не по себе и казалось, будто ноги не желают идти, однако он обожал играть на фортепиано и решил, что музыка будет лучшим лекарством от тревоги. Добравшись до верха башни, он так запыхался, что вынужден был некоторое время просто сидеть на крутящейся табуретке перед роялем. Отдышавшись, Габриэль поднял крышку рояля и только тут заметил, что на спинке стула у окна висит синий плащ. Ну конечно, это плащ мистера Пилигрима! Габриэль всегда питал привязанность к молчуну учителю: мистер Пилигрим при всех своих странностях был фантастическим музыкантом и к тому же замечательным преподавателем. Говорил он мало, но по делу, и Габриэль ценил его немногословные похвалы.

Интересно, где теперь мистер Пилигрим? Что с ним стало? Габриэль посмотрел на плащ, нерешительно протянул к нему руку, потом отдернул. Своим даром мальчик пользовался редко и осторожно — он не раз уже обжигался, надев одежду, владелец которой когда-то испытывал страдания и боль. Но сейчас, как уже неоднократно бывало, любопытство пересилило. Он надел плащ.

Стоило Габриэлю накинуть на голову капюшон, как в глазах у него потемнело, и музыкальная башня куда-то пропала. Габриэль очутился в непроглядном мраке — и самое ужасное, он знал, что спасенья нет. Мальчик попытался сбросить капюшон, но руки у него бессильно повисли. Ледяной ужас затопил сердце Габриэля, вполз в мозг, и он без чувств рухнул на пол.

Глава 16 СТЕНЫ ПРОШЛОГО