Зеркало

Водитель среагировал мгновенно: раскрыл дверь и кубарем вылетел из машины, явно

обнаруживая в себе навыки былых времён, когда ещё приходилось соревноваться с врагами в

скорости. Блондинку его манёвр нисколько не смутил, и она альтернативно выстрелила в

беспечный рот Игоря Борисовича, неприлично широко распахнутый от удивления. Кровь

нещадно забрызгала всё вокруг, включая самих преступных девчонок.

- Ну, ты и дура, Ленка! - послышался упрёк от русой.

- Зато меткая! - не обиделась блондинка.

Она вышла из машины и стала в стойку, держа пистолет двумя руками.

- Драпает, как заяц.

Раздался одиночный выстрел. За ним — сразу два подряд. Удаляющаяся фигура

Андрея Геннадьевича словно споткнулась, и он исчез в прошлогодней пожелтевшей траве.

- Бинго! - обрадовалась Ленка и по-ковбойски дунула на якобы дымящийся ствол.

Проезжающие по шоссе машины увеличивали скорость и петляли, увидев что-то

непонятное, происходившее на обочине.

- Сматываемся в лес, - предложила русая. - Сугробов на наше счастье, вроде, нет.

- Да, Катюша. Заодно проверим подбитую тушку.

Андрей Геннадьевич истекал кровью, но был ещё жив. Одна пуля застряла у него

между лопаток, две другие, видимо, просвистели мимо.

- Не гуманно его оставлять так, - пошутила Ленка.

- Не паясничай. Надоело. И двойка тебе по стрельбе.

Катя точным и хлестким выстрелом разнесла мужчине черепушку, и в это время со

стороны шоссе послышались сирены.

- Доигрались.

- Уйдём, - не расстроилась Ленка.

Менты не погнались за ними через чащу, а лишь постреляли для острастки издалека.

Своя шкура дороже. Лишь прибывшие позже спецы с собаками попытались найти их след,

изучив близлежащие окрестности. Но умные тренированные девчонки максимально

усложнили преследователям задачу: они не стали прятаться в первой же деревне, а плутали

несколько часов вдоль просёлочных дорог, прежде чем постучались в обветшалую избу,

одиноко стоявшую на самом краю поселения.

На крыльцо выползла древняя старуха в старомодных одеяниях. Такая старая, что и

сама она не боялась уже ничего, и другим не внушала опасения.

- Бабка, спрячь нас, - попросила Ленка. - Менты за нами гонятся.

Та осмотрела беглянок, увидела порванные колготки и стволы в их руках. Бешеные

молодые глаза.

- От немцев партизан прятала, было дело. Не думала, что снова придётся прятать от

своих.

- Менты, бабуся, для нас хуже немцев.

- Давайте в избу.

- Лет-то вам сколько, бабушка?

- Много, милая. Много.

15

Планы Стаса, пугавшие его поначалу своей размытостью, не конкретностью,

потихоньку стали приобретать плоть и, в буквальном смысле, кровь. Выйдя из пространства

теоретизирования и создания концепций, он наконец-то перенёс свои усилия на бумагу.

Компьютер с его «Вордом» для этих целей не годился. Во-первых, его могли взломать

недоброжелатели. А, во-вторых... Да что там, во-вторых. Он валялся куском искорёженной

пластмассы в углу. Простой хозяйственный молоток поработал над ним добросовестно.

Стас чертил схемы, писал списки того, что и когда сделать, в какой

последовательности. Густо сыпал пометками «на полях», чтобы в последствии упростить

себе процесс чтения и понимания. Выделял маркером особые места, разработав по ходу

цветовую легенду: жёлтый — важно, зелёный — очень важно, красный — охренеть как

важно.

Единственным логическим затыком, который он до сих пор не преодолел, оставалось

определение масштабов предстоящей деятельности. Его проекты то казались ему слишком

мелкими, то наоборот — слишком сложными и громоздкими. Боялся не справиться. Да и

вовлечение большого количества исполнителей (посторонних, как правило, людей)

привносило дополнительные риски.

После череды многочисленных ревизий и переделок, после борьбы с сомнениями

остались у Стаса два проекта, которые удовлетворяли целиком его требованиям: отравление

воды в городском водопроводе (не в Москве, это слишком масштабно) и распространение

нового смертельного вируса (опять же и по той же причине за пределами столицы). Он

решил проработать в деталях оба варианта. На тот случай, если один почему-либо окажется

невыполнимым.

Мысли ложились на бумагу ровно, прерываемые лишь иногда спонтанными

реминисценциями разговоров с «Номером Три». Он будто присутствовал здесь, незримый.

- В этой жизни от тебя не зависит ровным счетом НИЧЕГО. Ничего, понимаешь?

Ноль. Я уже даже не говорю о двух самых значительных событиях человеческой жизни —

рождении и смерти. Самому распоследнему идиоту понятно, что мы не имеем никакого

влияния на эти две сакральные даты. Но давай возьмём и другие аспекты нашей так

называемой жизни, чтобы намеренно усложнить нашу умственную задачу. Казалось бы, если

ты не являешься творцом своей собственной сути, то это право должно принадлежать