Зеркало

Только исписав листов десять, он смог отдышаться и в полном изнеможении лечь на

диван. Всё. Сделано. Теперь нужно отдохнуть и набраться сил.

Он стал проваливаться в сладкую полудрёму, но тут в дверь позвонили. Он бы

проигнорировал обычного посетителя, но этот оказался настойчивым и нудным, как

августовская муха. Пришлось, в конце концов, встать с дивана и открыть дверь, за которой

обнаружилась целая делегация соседей. Едва они отрыли коллективный рот и заголосили,

стало понятно, о чём пойдёт речь.

- Я очень устал, - рявкнул он, стараясь перекричать толпу. - Я хочу спать. Оставьте

меня в покое.

Они не желали угомониться и прислушаться к доводам разума, и тогда он достал из

штанов свой сморщенный пенис и стал его усиленно эрегировать.

- А вот кому! - заорал он весело, распугивая толпу. - Молодой! Горячий! Подставляйте

рты! Хватит всем!

Вернувшись в комнату, он, однако, передумал ложиться спать и ещё разок

внимательно перечитал написанное накануне.

«Родители человека — самые близкие ему существа. И в то же время — самые

беспощадные и бескомпромиссные враги. Каждое разумное существо, достигшее

необходимого уровня понимания сути вещей, должно в первую очередь избавиться от тех,

кто произвёл его на свет».

Отлично сформулировано. Лучше не скажешь. И выполнить эту пустяковину будет,

как два пальца об асфальт. И технически, и с точки зрения затрат времени и средств. Как всё,

оказывается просто!

16

Мадам Брукс (в девичестве — Белковская) обладала одной очень неприятной чертой

характера: она не умела останавливаться. При определённых обстоятельствах подобное

свойство является, скорее, достоинством: при бегстве от медведя, например. Или при

попытках достичь оргазма. Но в данной ситуации оно только мешало ей и плодило на ровном

месте врагов. Примерно за месяц пребывания в Москве у Юли практически не осталось

сторонников в её стремлении найти управу на Шабанова и его подельника, Дмитрия

Николаевича, несмотря на симпатичность изначальной цели. Генерал бросил все попытки

уговорить её отказаться от пылких замыслов и только поддакивал, рассчитывая помочь делу

полным своим бездействием.

- Котик, давай подумаем вместе, что мы ещё можем сделать, а?

- Не понимаю, киска, зачем тебе сдался этот никчёмный следак. Брата ведь не

воскресишь. Шансы на выигрыш дела в суде мы потеряли. Большую часть денег брата тебе

согласились отдать и так, без угроз и тяжб. Отступись. Хочешь, мы его просто закажем?

- Ты не понимаешь меня.

- Не понимаю и честно тебе об этом говорю.

- Он сделал моего брата самоубийцей. Он опозорил нашу семью. Мой муж — католик.

И вся его родня — католики. Если они узнают, мне хана. Как авторитетной личности в их

кругу.

- А католикам разве можно прелюбодействовать с высшими чинами российской

милиции? - попытался пошутить генерал.

- Брось. Кто это узнает? Я официально в хлопотах. В трауре.

- Он у тебя такой дурак?

- Он хуже дурака. Ему достаточно моих молитв у него на глазах. И слёз раскаянья.

Генерал улыбался, всем своим видом показывая, как восхитительна она в гневе и

искренности, а про себя благодарил обоих богов (включая православного), что в жёны ему не

досталось это милое создание. У него в этом смысле всё хорошо: обед по расписанию,

ровный супружеский секс, воспитанные дети.

И с католичеством своего благоверного она явно перегибает — до него доходили

совсем другие слухи. Возможно, сама себе придумала сказку и теперь в ней живёт, как

Золотая Рыбка. Это у баб случается сплошь и рядом.

- Я хочу справедливости, - продолжила Юля. - А убить его, чтобы освободить от

дальнейших мучений — разве это справедливо? Это глупо.

- Давай закажем его бабу. Убьём, прости за каламбур, сразу двух зайцев. Пристроим её

душу в хорошие руки. А он пусть страдает и ищет мести.

- Как крайний вариант годится, но мне видится нечто большее.

- Господи! Что?

- Чтобы он приполз ко мне на коленях и умолял пощадить.

- Сомневаюсь, что это возможно. Ты же сама читала его личное дело. Тип упрямый,

гордый, не трусливый. И даже с некоторыми связями.

- Не бывает людей без слабостей. Да ты не боишься ли его?

Этого обвинения генерал перенести не смог.

- Хорошо, - сказал он, подумав. - Давай его уволим с работы, что ли. Для затравки.

Выпишем волчий билет и посмотрим, в какую сторону он начнёт метаться. Потом подселим

буйных соседей, машину разобьём. Ударим, так сказать, по всем фронтам одновременно. Ну,

и бабу эту покалечим слегка. Сынка её малолетнего почешем.

- Уже лучше. Одобряю в первом чтении.

С Димоном было проще. У этого примитивного существа болевых точек оказалось

соблазнительно много: и вкус к хорошей жизни, и успешный бизнес, и страх всё это в

одночасье потерять. Гонцы из налоговой сообщили о произведённом подкопе под клиента.