Зеркало

- Что, так плохо выгляжу?

- Слишком плотоядно, чтобы мне надеяться на благоприятный исход.

Шабанов откровенно изучал её, наслаждаясь.

- Я почти не сомневался в тебе. Тем более, что ничего нового для тебя не произойдёт.

Просто с моей помощью превратишь хобби в профессию. Не веришь? Ну, и не надо.

Дав ей первое задание Шабанов понял, что девушка она способная. И расчёт на то, что

ей захочется отомстить не только бывшему любовнику, но и всему миру, хоть в чём-то

похожему на него (хотя бы и гениталиями), оправдался. За идею банды амазонок она

ухватилась двумя руками. Остальное было делом техники и дополнительных возможностей

Шабанова. Сейчас они почти не виделись — у Алисы всё было отлажено, и участия

посторонних не требовалось.

До сегодняшнего дня.

- Завтра выеду на место, - обнадёжил Шабанов. - И людей своих подключу.

- Извини, что отрываю тебя от дел.

- Они и мои тоже, - признался он. - Не могу избавиться от ощущения, что события

развиваются не рядовым образом. Как-то криво, что ли. И предчувствия мои меня ещё

никогда не обманывали. Будет заварушка. Твои баловницы — лишь первая ласточка.

Знамение, если можно так выразиться. Есть, кстати, и другие признаки...

Глядя на него, уставшего и серьёзного, Алиса печально спросила:

- Кто ты, капитан? Какие черти вынесли тебя на поверхность земли?

- Те же, что и тебя держат на плаву, - отшутился он. - Я помогу. Сейчас это главное и

единственное, что тебе нужно знать.

- А потом? Когда-нибудь? Ты мне скажешь правду?

- Обещаю.

На таких условиях, без сроков и конкретики, обещания делать легко и приятно.

18

Вызов к начальству на доклад — явление крайне редкое. Куклы-трансляторы

покрывают сто процентов всех наших коммуникативных нужд. И если уж случается вызов,

это означает, что произошло что-то сверхординарное. На моей памяти был только один такой

случай — когда мы коллективно решали, как отвлечь несговорчивого Никиту Сергеевича от

планов аннигиляции планеты.

Шеф встречает меня лучезарной улыбкой и объятьями, будто обрадовался старому

школьному товарищу. Но это всего лишь антураж. Игры разума. Ни он теперешнего моего

лица никогда не видел, ни я не имел чести лицезреть эту аккуратно остриженную бородку и

старомодное пенсне. Впрочем, на теплоте наших отношений это обстоятельство никак не

отражается. Мы раньше встречались неоднократно. По другим поводам, но не здесь, и тогда

он ещё не был моим начальником.

- Что нового на горизонте? - спрашивает он.

- У меня — ничего, - отвечаю любезно. - Это у вас — сплошные горизонты, новые и

старые. А по мне, так — перепевы одной мелодии на разный мотив.

- Шутишь, - упрекает он. - А мне вот не до смеха.

- Что так?

- Грядут значительные перемены в проекте.

- Это понятно и невооружённому полномочиями глазу.

Он степенно обходит вокруг стола, наблюдая собственные движения как бы со

стороны. И увиденное нравится ему. Похоже, в наших плотских земных делах он — новичок.

Из кабинетов не вылезает. Вот, тело ему в диковинку. Им бы, канцелярским крысам, хотя бы

раз в полсотни лет устраивать полевые учения, с пробежками и препятствиями, с пулевыми

ранениями и кровавыми мозолями на пальцах ног.

- Кстати, о крысах, - говорит он. - Вернее, о кротах. Версия о перебежчике оказалась

верна.

- Чушь! - сплёвываю информацию на пол вместе со слюной. - Это невозможно по

физическим характеристикам. Из-за полной несовместимости мыслетворчества.

- А физика здесь ни причём. Он научил их пользоваться артефактами. Поэтому мы не

смогли отследить его через вербальный канал.

- И даже этот поворот дела внушает мне некоторые сомнения, - качаю головой. - Мы

бы засекли их в момент использования.

- В момент предсказуемого, стандартного использования! - он поднимает вверх

указательный палец и застывает, рассматривая его. - Ты понимаешь, о чём я?

Он, наконец, побеждает гипнотическую силу обаяния собственного пальца.

- Понимаю. Но чтобы использовать артефакт нестандартно, нужно же кому-то

объяснить, что это такое. Булькнуть пару раз.

- Тебе видней с твоей колокольни. А с моей получается, что они сделали это, несмотря

на то, что законами физики это категорически запрещено.

Замечаю, как его бородка начинает осыпаться. Но мне не смешно. Я говорю медленно,

растягивая слова:

- Это означает, что каждый из нас, находясь здесь, подвергается смертельной

опасности.

- Нет, это означает нечто большее.

Делаю удивлённое лицо. То есть вытягиваю его по вертикали. Глаза при этом пошло

вылезают на лоб.

- Что мы очутились в жопе!

Он любуется произведённым эффектом, и я мысленно соглашаюсь, что у него

получилось огорошить меня. Владение земной этикой десятого уровня — высший пилотаж.

И лишнее подтверждение серьёзности ситуации.

- «Крота» нужно найти и обезвредить.

- Вы предлагаете заняться этим мне, учёному?

- А здесь есть кто-то ещё?

Ругаюсь про себя. То есть с одной стороны, у нас есть «крот» в неадеквате,