ЗЕРКАЛО БРАХМЫ

Деви, Карттикея, Брахмандра Авадхута, Ауробиндо ― в моей истории были подобны Ягьявалкье, солнцу, облаку и горе. Деви преобразила меня тантрой, но я не мог «выйти замуж» за героя, который завершил бы эту трансформацию. И теперь я снова сидел в мышиной норе. Меня предупреждали, как девочка из Махабалипурам, так и друг из Миссии Йоги Шивананды. Но из-за каприза я не обратил на это внимания. Теперь, соответственно, я опустился до погони за плотскими удовольствиями, с теми же навязчивыми вопросами, которые привели меня в тупик мистицизма. Я переехал из квартиры, которую снимал с Шанкарой Субрахманиа и снял жилье в Салемском квартале красных фонарей. Я познакомился практически со всеми проститутками в городе, и не только удовлетворял плотские желания, но и изучил сознание проституции: истории жизни этих девушек, их мечты, их страхи.

Среди них была одна, которая сильно отличалась от остальных. Она была девушкой из высшего общества, и жила со своей матерью в прекрасно обставленном доме в богатом районе. Кроме удивительной красоты, она была еще и умна, опытна в беседе, и прекрасно пела. У нее было санскритское имя Чарулата («Прекрасная Лиана»).

Только богатый бизнесмен мог позволить себе Чарулату. У меня не было столько денег, поэтому я приходил к ней просто поговорить. В ее лице я нашел сочувствующего друга, которого у меня никогда не было ― с ней я мог говорить свободно, ее советы были всегда искренними и помогали мне. Для такого жалкого человека, каким я стал тогда, Чарулата была подобна экзотической благоухающей райской деве, будто спустившейся с божественных планет великих мудрецов, чувственная и добрая, полная милости и понимания. А она нашла в моем лице защитника, потому что чувствовала отвращение к своей жизни проститутки. Я был единственным человеком, которому она осмелилась признаться в этом. Наша дружба вскоре переросла в любовь, хотя мы не могли признаться в этом друг другу.

Мать Чарулаты сама раньше была проституткой, и она управляла делами своей дочери. Ее не слишком волновали мои визиты, потому что я только занимал время ее Чарулаты, ничего не платя. Но через несколько недель я накопил достаточно денег, чтобы довести наши отношения до логического конца. Итак, однажды я вручил пожилой женщине толстую пачку банкнот и попросил ее на часок исчезнуть. На минутку она заглянула в комнату дочери, быстро переговорила с ней и ушла.

Когда я пришел к ней, Чарулата была очень бледной и дрожала. «М-мамма сказала, т-ты хочешь…» — это было все, что она могла сказать, перед тем как разрыдаться. Закрыв лицо руками, она упала в кресло и наклонила голову до колен, ее плечи тряслись от плача.

Я был ошеломлен. «Что с тобой?»

Она с трудом выговорила, между рыданиями. «Я не могу совершить этот грех с тобой ― я просто хотела помочь тебе ― я думала, я могу изменить тебя ― а теперь ты тоже пришел за этим ― уходи, пожалуйста».

Мои ноги подкосились. Я чувствовал себя беспомощным, тупым и обманутым.

«Как ты собираешься изменить меня, Чарулата? Кем ты себя считаешь? Ты мне не жена, не сестра и не мать. Ты… ну, мы оба знаем, кто ты. И кто ты такая, чтобы прогонять меня? Я заплатил твоей матери, и я пришел, чтобы взять то, что принадлежит мне».

Все еще согнувшись, она всхлипывала и качала головой, не желая смотреть на меня.

Я положил руку ей на плечо, она вскочила с кресла и ударила меня. Не контролируя своих рыданий, она упала обратно, ее глаза опухли, макияж растекся, волосы растрепались и спутались. Я попытался что-то сказать, но она прервала меня, ее голос дрожал.

«Я всегда считала тебя святым человеком. Я думала, что я тебе как ученица. Я никогда не смотрела на тебя так, как на остальных. Ты не предназначен для этой мерзости!»

«Чарулата, ты с ума сошла. Ты же знаешь, я хожу к проституткам по всему городу. Как может такой человек быть святым? Что это с тобой?»

Она села в другое кресло и вытерла слезы уголком сари. Вновь обретя хладнокровие, она рассказала о святом вайшнаве по имени Билвамангала, которого звали Лила Шука, когда он еще не отрекся от мира.

«Лила Шука ходил к девушке по имени Чинтамани. Когда он однажды пришел к ней ночью в бурю, она упрекнула его, сказав «если бы ты так же сильно стремился к Богу, как к моему жалкому телу, ты бы был освобожденной душой». Он принял ее слова за божественное откровение и отправился во Вриндаван, святую землю Кришны, и там посвятил себя служению Богу. И я молю тебя, Каннан, пожалуйста, прими мои слова так же ― и уходи».

«Ты несправедлива. Любой другой мужчина может прийти сюда, заплатить и получить твое тело. А мне ты говоришь такие вещи».

Ее руки лежали на коленях. Минуту она внимательно изучала свои ладони. Затем она посмотрела на меня, большими и грустными глазами, ее рот решительно сжался.