Зеркало для Алисы. Сборник рассказов

Всё ещё всхлипывая, Максим огляделся. Он сидел на самом краю какой-то огромной долины, покрытой густой высокой травой и простирающейся далеко вперед. Там, вдалеке, она переходила в лес, а за лесом возвышались горы. Как и покинутый замок, местность эта была весьма необычной: и в траве, которая слегка колыхалась от слабого ветра, и среди далёких деревьев постоянно сверкали и двигались многочисленные маленькие огоньки – красные, жёлтые, голубые, белые, – словно там живут и движутся туда-сюда какие-то маленькие существа. Однако при этом никого из них не было видно. А над долиной, лесом и горами раскинулось бездонное ночное небо, в котором радостно и ярко сияли тысячи разноцветных звезд.

Максим потрясённо поднялся и долго смотрел вверх. Он никогда не видел настолько звёздного неба – ни когда вечерами гулял с родителями, братом и сестрой по городу, ни когда в садике, на зимней прогулке после ужина, воспитательница рассказывала детям о космосе. Звёзд было очень много, и они были самые разнообразные: большие, маленькие, средние, самых разных цветов и оттенков. Некоторые порой срывались со своих мест и искоса падали вниз на землю, куда-то за лес и горы, но большинство висели неподвижно. Они сверкали, мерцали и блистали, соединяясь в причудливые созвездия, а посредине тянулась широкая и длинная густая звёздная полоса, похожая на дорогу через все небо.

Но больше всего его поразили не звезды. Прямо перед ним в вышине, в профиль, висел огромный сияющий золотистый месяц с длинным носом и одним-единственным глазом. Этот глаз, живой и внимательный, пристально смотрел прямо на Максима и, поймав его изумлённый взгляд, подмигнул ему. И тотчас же рот месяца расплылся в широкой улыбке.

От неожиданности Максим сделал было шаг назад, но его словно не пустила невидимая неощутимая стена. В этот же момент огней в траве и далёком лесу словно стало больше, они засветились даже в горах, слегка мерцая, а в небе послышался едва уловимый звон, через несколько секунд превратившийся в тихую мелодичную музыку.

Внезапно часть звёзд двинулась со своих мест и, причудливо объединяясь друг с другом, сформировалась в сияющие силуэты огромных парусных судов, которые выстроились друг за другом и вереницей, спокойно торжественно, поплыли по небу в направлении месяца. А у того из единственного глаза, плавно разворачиваясь в воздухе, вышла и спустилась прямо к ногам Максима длинная лестница, сверкающая серебром.

Максим вопросительно оглянулся назад. Там по-прежнему возвышался весёлый замок и стояли темные разобщённые фигуры родителей. Они снова махали ему, но не из стороны в сторону, а вперёд-назад, будто прощаясь. И он еле сдержался, чтобы из глаз снова не полились слёзы.

Первый шаг на первую ступеньку лестницы сделал даже не он сам, а что-то другое, будто заставившее его, но зато дальше Максим двинулся самостоятельно. Поднимаясь, он больше не оглядывался назад, а зачарованно смотрел вперёд, вверх и по сторонам, где справа и слева, ниже и выше параллельно с ним – к месяцу и дальше, за него, куда-то в далёкую даль – плыли огромные корабли, чьи светящиеся звездные паруса и флаги развевались на неощутимом ветру. С каждым шагом на душе у Максима становилось легче и спокойнее, и он шёл и шёл, без устали поднимаясь выше, становясь всё ближе и ближе к огромному приветливому глазу, который всё отчетливее превращался в огромную дверь во что-то сияющее и неизвестное.

Хирург снял с лица влажную повязку и отбросил ее в сторону.

– Всё, – сказал он сиплым голосом. – Констатируем смерть. – Он закрыл мальчику глаза, подольше придержал его нижнюю челюсть, поправил руки. – Три с половиной года было парню. – И, повернувшись, к ассистенту, спросил: – Оля, есть сигареты?

– Фёдор Иванович, вы же не ку… – вырвалось у той, но она тут же прикусила язык. – Да, есть.

Фёдор Иванович посмотрел на горизонтальную линию на кардиографе.

– Курю, – ответил он.

Зеркало для Алисы

В этом зеркале было что-то неуловимо странное, но что именно – Ричард понять не мог. Собственно, он зашёл в комиссионный магазин, чтобы присмотреть себе письменный стол и пару стульев, да и просто из любопытства – поглядеть, что там такое продаётся. Но, проходя мимо большого зеркала, висевшего посреди стены одной из комнат, вдруг остановился и, сам не понимая почему, посмотрел туда. Вроде бы, ничего необычного: отражается он сам, мебель у противоположной стены, картины на стене, проходящие мимо другие посетители.

И, тем не менее, что-то всё-таки было не так. Ричард почувствовал это так явственно, что ему стало не по себе. Он вгляделся в стекло – да нет, ничего необычного, всё, как и прежде. Он сам, мебель, несколько картин, стекло ровное и чистое, без пятен и царапин, массивная, хорошо отлакированная деревянная рама с вырезанными на ней листьями и цветами. Что же его смутило? Видимо, показалось. И, постояв ещё немного, он прошёл дальше.