Зеркало для личности (версия 2009)

— Я больше смотрю.

— Они и рассчитывают на то, что на них будут смотреть. Или полуфабрикаты «Фабрики звезд», которые что-то из себя исторгают, что потом признаётся хитом сезона. Так что это? Это культура, способствующая повышению вибраций чувства? Или там важно растолкать локтями конкуренток и стать «звездой»? Вот и смотрите, на чём построен патриархат. Таким образом, ребенок начинает воспринимать логику патриархата, потому что она преподносится здесь как логика победителей. Вот почему мы можем видеть женщин, которые ведут себя как мужчины. Вы не обращали на это внимание?

— Обращали. Мужчине всё можно, а женщине ничего нельзя. Женщина только должна.

— Что востребовано, то и развивается.

— Мужчина свободен.

— Как это «мужчина свободен»? Где он свободен? Он свободен в том, чтобы создать атомную бомбу, затеять войну, начать драку. В этом свобода? Да? Свобода всех перестрелять, потом сесть в тюрьму или быть убитым? В этом он свободен?

— Свобода в выборе своего страха.

Свобода — это возможность выбора, а его здесь нет

— В страхе нет никакой свободы. У механистичного человека никакой свободы не может быть. Понятие о свободе — это величайшая иллюзия, которая здесь культивируется. Так называемое демократичное общество — это тюрьма, из которой вообще никто даже не бежит, потому что никто и не предполагает, что есть что-то другое. Это изощренный вид тюрьмы без стен. Какая свобода у механистичного человека? Свобода — это возможность выбора, а какой здесь выбор? Человек изначально получает что-то одно и в этом находится. Где свобода? А как было при социализме? Помните: «Выбирайте генсека». Что значит выбирайте? Он же один. Так вот идите и выбирайте его.

— Это называлось голосованием, а не выборами. Тогда даже термина такого не было. Это мне мама, я помню, внушала, что у нас не выборы, а голосование.

— Хорошо, можно предложить пять Брежневых и создать иллюзию выбора.

— Так и делается в демократическом обществе.

— Я и говорю, что демократия есть наиболее изощренная форма иллюзии свободы выбора. Вот почему ты по телу женщина, а модель твоего поведения мужская. А что такое женское? Это что-то плачущее, горюющее, бьющееся головой о стену с криками: «Зачем ты меня покинул?» Но чтобы это кричать, надо умертвить того, который покинул тебя. Тогда можно будет сыграть эту величайшую драматическую сцену из жизни женщины.

— Мы смеемся, а я понаблюдал за женщинами, которые окружают меня на работе, и вижу, что в них есть действительно мужское, а женского, такого мягкого, вдохновляющего, чтобы и силы, и смелость давало бы, что-то не видно.

— Правильно, ведь человеческая цивилизация «эволюционирует». Мы сейчас разбираемся, каким образом она эволюционирует. Откуда, например, феминистские движения?

— Из мужского.

— Да. Феминистки — это мужики в женских телах, проводящие политику мужиков. Разве это не так? Женщины, объединяйтесь!

— Мужики в женщинах объединяются.

— Против других мужиков. Тех, которые в телах мужиков. Они любят говорить о том, что настоящие мужчины исчезли. Нет настоящих мужиков. Одни педерасты. Кстати, проститутка в женском теле получает значительно меньше, чем проститутка в мужском теле. Феминистки, мужики в женских телах, которые объединяются по признаку женских тел, но через эти тела проводят свою политику мужчины. И эти мужчины в женских телах борются с теми, кто в мужских телах. Они говорят: «Давайте объединимся и будем бороться за нашу свободу вместе». Так что это та же самая борьба, которую стимулирует патриархат. Кстати, а чем занимаются феминистки, когда не борются за свои права?

— Создают концепцию борьбы.

— Я думаю, что они занимаются лесбиянством.

— Сан Саныч, это очень важный вопрос, как мне кажется. Я вспоминаю своих жен. Они на самом деле мужчины. И я спрашиваю себя: «Почему?» Наверное, я проявлялся больше как женщина.

— То есть вы активизировали свою женскую часть, а ваша мужская часть была представлена вашими женами.

— Моя внутренняя женщина не состоялась. Я прихожу сейчас к этому.