Зеркало для невидимки

— Да каждый день почти. Я же шофером автобуса работаю Седьмой маршрут как раз от ярмарки в Стрельню через наши Мячники. Ну, по пути и заскочишь к Анюте; то сигарет купить, то еще за чем. Все сестре оборот торговли. А насчет заглядывался ли кто… Так она ж цельный белый день на народе была за прилавком-то Пришел покупатель, ушел покупатель… С ярмарки едут мимо с оптовой цельными автобусами, потом дачники…

— Я вас просил фотографию ее захватить, — сказал Воронов. После окрика Федорова он присмирел.

Федоров достал из внутреннего кармана куртки бумажник. Извлек крохотную фотографию С нее на Катю смотрела упитанная сорокалетняя женщина с ярко подведенными черными цыганскими глазами, гладко зачесанными темными волосами и маленьким, напоминающим пухлый кокетливый бантик ртом.

Было даже как-то не по себе от того, что такая пышка, из тех, что «в сорок пять — ягодка опять», и уже в могиле, в сырой земле.

— Отчего она умерла? — спросила Катя.

— Сердце.

И от этого будничного ответа у Кати мурашки по спине побежали. Это ее больное сердце некто, более схожий не с человеком, а с кровавым чудовищем, прокравшись ночью на кладбище, вырвал из груди и забросил на ветки старой вишни… Боже, да что же это? Немудрено, что в Стрельненском ОВД все в шоке. Они же на место выезжали… Видели это.

— Она что, сердечница была, гипертоничка? — спросил Воронов.

— Нет, не жаловалась никогда. Даже к врачам в город почти не ездила.

— А что же тогда с ней случилось? Может, перенервничала, переволновалась? Федоров как-то странно глянул на молодого сыщика. Снова в кабинете повисла неловкая пауза.

— Племянница ваша теперь одна осталась Вы девочку пока к себе не заберете, ну, на первое время? — спросил Воронов.

— Нечего ей у нас делать. Она сама себе хозяйка.

Больно самостоятельная. Впрочем, захочет — пускай живет. Мы с женой не против.

— Как же девочка будет жить одна? — осторожно спросила Катя. — Только школу окончила. Ни работы, ни профессии, ни семьи. Сирота.

— Ничего, не пропадет. Не беспокойтесь.

— А побеседовать с ней можно? — спросил Воронов.

— Отчего же, — Федоров криво усмехнулся. И хотя губы его змеились в ухмылке, в глазах была горечь и боль. Ухмылка и неприязнь — это все, что нашлось у него для родной племянницы. И это показалось Кате диким и неприятным.

— Тебе не показалось, Андрюша, что этот шофер словно бы винит девочку в чем-то? — спросила она Воронова, когда они остались одни в кабинете. — В смерти матери винит?

— Да это он еще тихий сейчас, — сыщик покачал головой, — мне стрельненские звонили из розыска: он же видел могилу, понимаешь? Могильщики-то, дураки, перед тем как в контору добежать, чтобы нам позвонить, кому ни попадя по дороге рассказали.

А там поселок, свои люди. Пока милиция доехала, Федорову стукнули — шоферня же Он прямо на автобусе туда. Его патруль не пускает, а он в драку с нашими-то… Его еле успокоили. Он же увидел все .

Ну, домой отвезли. А он, стрельненские говорят, за ночь вот так поседел. Был шатен с проседью, а стал старик стариком. С горя, что ли? Или от потрясения?

Там, Катюша, все это Нижне-Мячниково сейчас, как котел с кипятком, бурлит. Настрой у местных мужиков такой, что наших милицейских разбирательств никто ждать не будет. А как что стукнет кому в голову, особенно если по пьянке или если на кладбище кого заловят, — башку на месте снесут. Потому и тайны тут у нас, чтобы не усугублять накал страстей, так сказать…

— Тяга к трупам как называется? Некрофилия? — Катя поежилась. — Только этого нам не хватало. Когда в Стрельню-то думаешь ехать?

— Как Колосов распорядится. Все же пока формально это не наше дело.

— Знаешь, Андрей, что я тебе скажу… Да по сравнению с этим случаем никакие убийства даже и рядом не стоят! — сказала Катя. — Так что…

Тут снова зазвонил телефон. Хмурый Воронов буркнул в трубку:

— Где-где, все на выезде.., я один. Ладно, сейчас зайду.

Катя поднялась, и они вместе вышли в коридор.

Попрощавшись с ней, Воронов пошел в секретариат — звонили оттуда, просили забрать почту и пришедшие на имя Колосова бумаги из экспертно-криминалистического управления.

Андрей расписался в получении каких-то «предварительных результатов», каких — даже не взглянул, не имел привычки копаться в чужих документах. Катя тоже не поинтересовалась, что это. Она все еще была под впечатлением беседы с Федоровым. Она и не подозревала, началом каких событий станет эта новость из ЭКУ, запечатанная во вместительный гербовый, такой официальный пакет.

Глава 5 ОПЕРАЦИЯ «ПОЛИГОН»