Зеркало Души

Тадеуш мгновенно кинулся ей наперерез, но реакция девушки оказалась неожиданно быстрой. Она легко вывернулась из попытки захвата и стремительно контратаковала, безжалостно вдавив пальцы прямо в рану на плече. Изящная женская ручка смогла причинить боли даже больше, чем зубы недавнего зверя. Тадеуш не выдержал и вскрикнул, а его ноги подкосились сами собой, тем более что его знакомый вместо того, чтобы поддерживать его, сам рванулся к щитку и выхватил стоящий там огнетушитель.

— Не смей нас трогать! Тадеуш, не дыши! — прокричал он, после чего привёл в действие спусковой механизм. Однако…

— Сними с предохранителя, — подражая злодеям боевиков, произнесла девушка и пнула Аннарленадви в живот, прямо под баллоном огнетушителя, а затем, схватив его за волосы, отшвырнула в сторону.

— Я предоставляю вам выбор: отдайте мне перчатку, или я заберу её у вас вместе с рукой.

Неожиданно события получили весьма странное развитие: за левым плечом девушки будто прямо из воздуха появился преподаватель-южанин, демонстративно хлопающий в ладоши.

— Браво, браво, — изрек он, — Брависсимо! Хотя знаете, виконтесса, у вашего брата угрозы звучали более… устрашающе.

Кардинал Финелла. Тадеуш слышал о нем. Убийца Папы Римского — и в то же время герой Весны.

— Это перчатка Робина, — упрямо ответила виконтесса, обращаясь не то к преподавателю, не то к Аннарленадви, — Я уверена.

— Любопытное заявление, — итальянец продолжал ухмыляться, но видно было, что это заявление его заинтересовало, — И его достаточно легко проверить без столь… радикальных мер, — тут он кивнул на топор в руках девушки.

— Дай руку, — сказал кардинал, обернувшись к предполагаемому носителю.

— А где гарантия, что вы не тот доппельгангер, который напал на Тадеуша? — валлиец указал на поляка, — Насколько мне известно, они умеют принимать любую форму, а мне всё-таки хотелось бы дожить до первого урока.

— Это само по себе интересная тема, о которой вы мне позже подробно расскажете. Гарантий нет, — спокойно пояснил Чезаре, — Как, впрочем, и выбора у вас. Кто-то другой еще мог бы не идти на конфликт в столь важном вопросе. Я — нет.

На какое-то мгновение темные глаза итальянца полыхнули злобой, совершенно не сочетавшейся со спокойной интонацией.

Математик огляделся и, видимо, не найдя иного выхода, снял перчатку с руки и протянул преподавателю. Тот, в свою очередь, аккуратно взял ее двумя пальцами… А затем прямо из его предплечья выросло лезвие короткого меча, которым он попытался проткнуть белую ткань.

Именно что попытался, поскольку ткань не поддалась. Притом, что уж насколько Тадеуш не был специалистом в области холодного оружия, но даже он видел, что это весьма качественный клинок, но перчатку он брал не лучше, чем обычная палка.

— Похоже, не того человека называют террористом, — высказалась виконтесса и, как ни в чём не бывало, направилась прочь.

— И как вы это объясните? — недобро прищурившись, поинтересовался Чезаре у студента.

— А что мне объяснять? — студент округлил глаза, словно не ожидал увидеть подобное, — Удобная перчатка, которую удобно носить. Тем более, она у меня так давно, что я уже не помню, как её получил. Мне говорили, что это реликвия моей семьи.

— Насколько давно? — напряженный взгляд кардинала свинцовым лучом лег на лицо студента. Второй, из-за которого он сюда и пришел, был на время забыт: хоть он и по-прежнему был потенциальной угрозой, существовал риск, что сейчас Чезаре держал в руках своего злейшего врага. Чуть ли не единственного, кого он искренне ненавидел.

— Сколько раз я должен повторять то же самое, что и говорил ей? — возмутился валлиец, — Если я говорю, что это реликвия, то, по-моему, любому очевидно, что, по крайней мере, с детства.

— Парень, тебе бы лучше не хамить, — заметил преподаватель, изучая добычу, — На свете не так много перчаток, которые не берет лезвие. Так что ничего удивительного, что весьма сложно поверить, что твоя 'семейная реликвия' по виду и свойствам совершенно случайно схожа с преступником с меткой 'А+'.

— Чего?! — челюсти Аннарленадви чуть не упали на пол, — Мне об этом никто не говорил.

— Ты слышал когда-нибудь про Белого Робина? — поинтересовался Чезаре, не отрывая взгляда от перчатки.

— Один раз, — твёрдо сказал математик, — Сейчас. До этого — ни разу.

Тадеуша это удивило. О событиях этой весны знали, казалось, все. В том числе и о тех, кто стоял за ними. Преподаватель, однако, счел за благо пояснить: