Зеркало Души

Какое-то время шпион молчал, просто слушая стук сердца прижавшейся к нему девушки. Затем поинтересовался:

— Когда ты впервые осознала это?..

— Ну… я об этом начала думать, когда… — начала было Мария, смущённо отводя взгляд и краснея, и тут…

— А вот и я!!! — выбивая прочь настроение конфликтовать и ломая романтическую атмосферу, в бальный зал вошла Жанин, одетая одновременно и в чёрный костюм, и в белое платье. Точнее, её левая половина была одета в платье, а правая — в костюм. Этакая двуликая маска, только в кросспольной вариации.

Мария, уткнувшись Чезаре в плечо, тихонько похрюкивала от смеха.

— В фантазии им не откажешь, — сумела она выдавить из себя.

— Уж в чем-в чем, а в фантазии тут никому не откажешь, — хохотнул мужчина, не торопясь напоминать девушке про свой вопрос.

— Я впервые об этом задумалась, наверное, через месяц после того, как мы начали работать в школе, — с улыбкой сообщила Мария, впрочем, не глядя на него. Шпион понял, что она лжет, но даже эта ложь казалась ему невероятно милой.

— До меня дошло, что происходит… в Риме, когда ты умирала, — поделился в ответ Чезаре, — Я тогда чуть не рехнулся от осознания того, что могу потерять тебя навсегда…

Кардинал погрустнел, вспомнив те сумасшедшие несколько минут. Однако почти сразу снова рассмеялся:

— Так что, учитывая, что тебе тогда было семнадцать, можешь считать меня гадким педофилом.

Мария хихикнула и мотнула головой:

— В Ватикане вообще-то возраст согласия считается с четырнадцати. А у вас, кажется, вообще с тринадцати.

— Это уже незначительные детали, — усмехнулся Чезаре, — Особенно в сравнении с тем, что в тот момент ты сидела у меня на голове.

Крайне редко он шутил на эту тему, и сейчас упоминал ее с большой осторожностью. С тем, чтобы немедленно дать задний ход, если ему покажется, что упоминания об этом причиняют Марии боль…

Однако она не обиделась. Напротив, весело рассмеялась.

— А почему не на шее? Кажется, Элли именно так носит наушники.

— Ну так у меня на шее ушей нет, — резонно возразил шпион, — Так что я бы тебя толком не услышал… Вдобавок ко всему.

— Да ты меня и так не особо слушал!

Чезаре удивленно посмотрел на ехидное лицо девушки у себя на плече:

— Как это? Ничего подобного!

— Да ладно тебе, чего же ты там услышал? — хихикнула Мария.

— Ну, к примеру… — Чезаре ехидно ухмыльнулся, — Что я чудовище, тварь и ублюдок?

Паладинка только фыркнула.

— Ты мне это постоянно напоминаешь, но больше ничего вспомнить не можешь.

— Просто этот монолог был самым запоминающимся. Могу припомнить еще лекцию на тему 'Как поладить с Лилит', совет обкуриться перед схваткой с Джокером, заявление, что в облике Патриджа я выгляжу противно… Ах да, еще ты говорила, что похожа на компьютерную мышку!

— Я не говорила этого! — возмутилась девушка.

— Говорила-говорила, — ехидно ответил он, — Сразу после того, как я самым романтическим образом отыскал тебя на дне…

— Я говорила это с сарказмом. Совсем как 'Тогда я балерина', - уверено ответила она и показала мужчине язык.

Чезаре напустил на себя показной, театральный пафос.

— Вот так вот, — 'печально' вздохнул священник, — Живешь, понимаешь, в чужой стране, под чужим именем, втайне от всех, а стоит впервые за шесть лет открыться другому человеку, как что слышишь в ответ? Сарказм! А потом и вовсе оскорбления на расовой почве…

Итальянец столь 'сокрушенно' покачал головой, что казалось, она сейчас отвалится.

— А я что, виновата, что из тебя японец, как из меня — компьютерная мышка?

— Я приму это за комплимент, — хохотнул Чезаре, — Кстати, помнишь наш разговор про беспалевность в беседке?

С этими словами он выразительно посмотрел на свою руку, самым предосудительным образом придерживавшую ее за бедро.

— Если честно, от меня ускользнул смысл отдельных слов и целых предложений, — хихикнула девушка, прикрывая рот ладошкой, — Я больше поцелуи запомнила.

— И это я тоже приму за комплимент, — ухмыльнулся он и огляделся, — Кстати, тебе не кажется, что студенты перестали нас постоянно смешить?..

Послушница подозрительно прищурилась:

— Ты на что это намекаешь, старый развратник?

— И вовсе я не старый, — возразил священник, — А намекаю я… вот на что.

Прокомментировать шесть лет разницы в возрасте у Марии не было никакой возможности. Вместо этого она прикрыла глаза, отвечая на поцелуй, и крепче сжала объятия. Возможно, даже чересчур крепко: будь Чезаре немного слабее, и это было бы даже болезненно. Мария была сильна, и даже более чем. Что, впрочем, не удивляло. Но несмотря на всю силу сигма-зомби и всю выучку паладина, она оставалась хрупкой. Нежной. Как цветок, у которого есть шипы, чтобы защитить себя, но который легко сломается от чьей-то слишком грубой хватки.

Сейчас ей, впрочем, это не грозило. Сейчас Чезаре обнимал ее крепко, но при этом бережно. Так, словно хотел закрыть ее своим телом от всего мира.

Ну, и насладиться моментом — куда же без этого?..

Войдя в общий зал с Соней, Тадеуш оглядел зал и чуть улыбнулся:

— Кажется, веселье уже идет вовсю, не находишь, пани Соня? — он посмотрел на свою даму и подмигнул.